Это листья зимою в овраге
Вдруг слетают с деревьев на лед.
Но цветы, что нам радуют очи,
И те листья, что пали на пруд, —
Все завянут до завтрашней ночи,
А слова мои вечно живут.
(Ли-По, 701–762 по Р. X.)
Ида Карская – Мишелю Карскому
Мишук, ты только что уехал, теперь одиннадцать часов, я кончила гладить, легла в постель и думаю: отчего у меня такая суматоха в голове? Я правда многое делаю, все меня интересует, но я не умею торопиться. Dans l'art comme dans la vie c'est l'hésitation qui m'intéresse[302]. Сомнения мне открывают все возможности (вероятно, не все еще), иначе это формулы и привычка – automatisme. Après les hésitations commence la période d'élimination et puis je donne un coup (côté masculin). Vois-tu l'artiste surtout a les deux éléments f (féminin) + m (mâle)[303]. Я знаю, тебя раздражало мое незнание, от какой точки и до какой точки я сделаю crépi[304] и где оставлю les pierres apparentes! Mais ces proportions c'est l'oeil qui décide pendant le travail et encore si je suis bien lunée. Souvent je n'ai pas confiance en moi et j'écoute tout le monde pourtant je sais que c'est difficile de faire son propre sillon et il faut le faire doucement. A propos du «Samson» tu as pris une de mes boutades pour la réalité. La réalité – j'ai une peur bleue de te savoir sur les routes sans moi. Maintenant il est temps de dormir, il est tard. Je t'aime, je t'aime. Ida[305].
Мы видим какую-то сеть, исчерченную вспышками, каменную пыль, несколько огоньков по краям пропасти. И мы смотрим на них с тем чувством свободы, в которую погружают нас бесчисленные образы, рождающиеся в нас, стоит закрыть глаза. Нам, однако, кажется, что эти новые образы – настоящие, как будто Карская просто открыла путь сигналам, звучащим в природе и не услышанным нами только по недостатку внимания.
Карская находится в центре этого мира. Нельзя быть ближе, чем она, к происходящему, к тому, из чего сегодня рождается живопись. Она в него погружается и из него черпает силы – не раз в десять или двадцать лет, как большинство художников, но каждый день – и никогда нас не обманывает.
Елизавета Татищева – Николаю Татищеву
23 октября 1961
Твое последнее письмо, как, впрочем, и все предшествующие, очень интересно, оно доставило мне большое удовольствие. Я теперь поняла многое из того, что до сих пор мне было не совсем ясно.
Думаю, что твое решение остаться там, где ты находишься, правильно. Я не сомневаюсь в том, что тебе и здесь было бы хорошо, многое из того, с чем ты здесь мог бы встретиться, было бы тебе по душе. Но зачем же на старости лет менять жизнь, если она тебя удовлетворяет, и разлучаться с мальчиками, которые, как видно, пустили там глубокие корни.