Дина крестилась, когда жила с Борисом Поплавским. Она снимала квартиру на крыше большого дома в том же бедняцком павильоне, где жили Поплавские, но Борис жил с родителями. Поплавский был очень привязан к Дине и приносил ей все свои любовные огорчения. Его увлечения до меня она, видимо, принимала с мудрым спокойствием. Году в 1933 она меня пригласила и долго убеждала, что "у Бориса много богатства любви". Делала она это по его просьбе, уже замужем.
Н. Д. Татищев жив. Был в то время шофером[327], долго ухаживал за Диной и воспользовался романом Б. Поплавского со мной, чтобы убедить ее выйти замуж за него. Был чудаком, но верным другом. Все, что мог, сохранил и опубликовал после смерти Поплавского.
Наталья Столярова – Степану Татищеву
Из писем 1981 года
Я узнала об американском издании "Флагов" и "тома I" и даже видела их у кого-то. Не знаю, должна ли я радоваться этому, и не пропадет ли из-за этого аппетит у Жоржа Нивы и у вас. Я хотела бы знать, потому что здесь идет работа и перепечатаны несколько дневников, отнюдь не лишенных интереса. Должны ли мы продолжать работу и передавать вам результаты или вам не до этого? Ответьте, прошу вас, пока еще есть время, я здесь и еще жива.
Только что нашла, наконец, письмо. Насчет Бориса Поплавского поняла, что заморское издание вас не слишком смущает. Тем лучше[328].
* * *
Женева
Милый Степан, поскольку за две трети моего здесь пребывания мы виделись лишь полтора раза, на остальное осталось полвстречи на ходу. А так как у меня нет определенного жилья, это будет еще труднее. Поэтому решила вам написать.
Моя главная задача – организовать канал для книг и т. д. – не выполнена. В основном из-за всеобщего равнодушия. Главное – написать, напечатать, дать перевести, а в Россию послать – пусть сама Россия беспокоится. После этого предисловия хочу знать, хочется вам или нет заниматься отсылкой книг и есть ли возможность. Я тогда за два дня наберу нужное и привезу вам. Подумайте и скажите прямо. Думаю, вы слишком заняты, но хочу подтверждения, и уже не буду приставать.
Из краткого разговора с Нива в июле я поняла, что он не рассчитывает заниматься Поплавским. Он сказал что-то вроде: но рукописи я даже не видел, так что о чем говорить. Какие ваши соображения, только ли Нива может этим заняться? Имеет ли смысл мне завести об этом разговор с Никитой Струве, хотя он и не любит этого поэта? Я могу об этом просить в виде личного одолжения.
Заботу о заброшенной (и какой-то уродливой) могиле взять на себя не могу – вероятно, дорого, далеко и трудно. Но могила – постоянная, и на ней лаконичная запись: "Борис, Юлиан, Софья Поплавские", по-французски и без дат.