В подобных размышлениях Лабакан провел целый день, с этим он и уснул, когда они расположились на ночлег. Утром же, пробудившись, он взглянул на Омара, который лежал рядом с ним и спокойно спал, предаваясь, наверное, чудесным грезам о грядущем счастье, и в нем зародилась мысль хитростью и силой завладеть тем, в чем отказала ему коварная судьба. Кинжал, который должен был служить опознавательным знаком принца, вернувшегося в родные края, был заткнут у Омара за пояс. Лабакан осторожно вытащил кинжал у него из-за пояса и уже готов был вонзить клинок в грудь спящего, но добрая душа подмастерья содрогнулась от ужаса и удержала его от убийства. Он довольствовался тем, что завладел кинжалом и взял себе более резвую лошадь принца; когда же Омар, очнувшись ото сна, обнаружил пропажу и понял, что лишился всех надежд, его вероломный спутник был уже далеко.
Ограбление принца свершилось в первый день священного месяца Рамадан, так что у Лабакана было в распоряжении еще целых четыре дня, чтобы спокойно добраться до колонны Эль-Зеруйя, хорошо ему известной. Зная, что до нее оставалось не больше двух дней пути, Лабакан все же решил поторопиться, ибо боялся, что настоящий принц догонит его.
На исходе второго дня Лабакан увидел колонну Эль-Зеруйя. Она стояла на возвышенном месте посреди широкой равнины, так что ее можно было заметить уже издалека, с расстояния в два-три часа пути. При виде ее сердце Лабакана забилось сильнее, и хотя за те два дня, что он был в дороге, у него было достаточно времени, чтобы обдумать ту роль, которую ему предстояло сыграть, нечистая совесть все же наполняла его душу страхом, и только мысль о том, что он рожден быть принцем, помогала ему заглушить это чувство, преодолев которое он, приободренный, устремился к намеченной цели.
Местность, где находилась колонна Эль-Зеруйя, была безлюдной и пустынной, и новоявленному принцу пришлось бы здесь туго, не запасись он заранее всем необходимым на несколько дней вперед. Он расположился на отдых под пальмами, возле своей лошади, и принялся ждать исполнения судьбы.
На другой день после полудня он приметил длинную процессию, состоявшую из множества людей на лошадях и верблюдах, которые двигались по равнине в сторону колонны Эль-Зеруйя. Процессия остановилась у подножия холма, на котором возвышалась колонна, и уже скоро там были разбиты роскошные шатры, какие обычно можно увидеть в лагере богатого паши или шейха, совершающего путешествие. Лабакан догадался, что все эти люди прибыли сюда ради него, и он бы с удовольствием уже сегодня явился к ним, чтобы они увидели своего будущего повелителя, но, как ему ни хотелось поскорее почувствовать себя настоящим принцем, он все же умерил свой пыл, решив дождаться следующего утра, когда должны были исполниться наконец его заветные мечтания.