Когда это определение прикладывается к какому-то человеку, звучит довольно обидно: когда говорят «он сильно мельтешит», «он очень суетливый» – то, как правило, в негативном смысле. Сам про себя человек никогда не скажет: я очень суетливый, я все время суечусь. Или скажет это с негативным оттенком, как у Губермана:
Когда я спешу, суечусь и сную,
то словно живу на вокзале
и жизнь проживаю совсем не свою,
а чью-то, что мне навязали.
Вообще человек, претендующий на некоторое достоинство и самодостаточность, скорее скажет: Я не суечусь. Я не люблю суетиться. Давайте без суеты…
То есть этот род суеты – что-то плохое, отрицательное, негативное.
И вместе с тем это выражение («Все это – суета сует»), так нам всем знакомое и всеми любимое, оно очень удобное, под ним можно отсидеться, отлежаться, на него можно все свалить. Подниматься над суетой, как пела когда-то Пугачева, совершенно не хочется, куда удобней полежать на диване с любимым айпэдом, уткнувшись в очередной сериал. А когда кто-нибудь скажет тебе: вставай, давай что-нибудь делать, проснись! – так удобно ответить: чепуха это все! Ерунда! Суета сует и всяческая суета!
* * *
Второй смысл – «высокая суета». В библейском смысле. «Суета Сует», по латыни Vanita Vanitatum.
Все знают, впервые это прозвучало в «Книге Екклезиаста», которую по преданию сочинил Царь Соломон (впрочем, многие ученые считают это предположение несерьезным, у Соломона было до фига других дел, у него было, согласно Библии, семьсот жен и триста наложниц, на писание книжек времени не было).
Я лично впервые услышал (а вернее, прочитал) это словосочетание на оригинальном языке (на иврите), когда в юности читал «Одесские рассказы» Бабеля. В рассказе «Конец богадельни» сказано:
– «Гэвэл гаволим» [суета сует (евр.)], чокаясь с матросом, сказал Арье-Лейб, – ты душа-человек, с тобой можно жить… «Кулой гэвэл»… [и всяческая суета… (евр.)]
Что-то в этом звучании («гэвел гаволим») меня тогда проняло, есть здесь какая-то мощная сила, что-то поистине исконное, ветхозаветное, древнееврейское. (Так же как, скажем, «писахов-писахов» (на старославянском «еже писах – писах», по латыни Quod scripsi, scripsi), а по-русски «что написал, то написал», знаменитая фраза Понтия Пилата).
Или какое-нибудь «Ave Ceasar, morituri te salutant». (Тут и перевода не требуется…)
Этот смысл слова «суета» особенно ярко высвечивается в названии знаменитого романа Уильяма Теккерея «Ярмарка тщеславия» (по-английски «Vanity Fair»).
Здесь суета – это тщеславие.
И сразу возникают все окружающие слова: честолюбие, стремление к славе, к почестям, к богатству.