Салли строит утопические планы – все втроем бросим школу, пойдем работать продавщицами, снимем квартиру и будем растить ребенка вместе (родители нас, разумеется, выгонят). У меня предложений нет – ни одного. Мы много спорили в тот вечер. Полные отчаяния. Испуганные. И тут началось кровотечение.
Мама на работе – в магазине подержанных вещей, а после собирается на день рождения коллеги, не заходя домой. Папа уехал в Эссекс на пару дней – посетит очередное спортивное мероприятие Майкла, а потом отвезет его в школу.
Кэрол утверждает, что срок примерно двадцать пять недель – чуть больше или чуть меньше. Мы точно не знаем. Живот последнее время трудно скрывать. Она утягивалась идиотским поясом, грудь у нее вдруг стала огромная, а на подбородке высыпали ужасные темные пятна. Как-то сестра Вероника принялась рассматривать лицо Кэрол, и та залилась краской – испугалась, что пятна ее выдадут. Как будто это единственное, что выдавало…
– Кэрол, у тебя роды? Ты рожаешь?
– Понятия не имею! Не знаю, Бет.
* * *
– Вам нехорошо? – раздается участливый голос.
Медсестра крепко берет меня под локоть – как раз вовремя, потому что ноги вдруг подкашиваются.
– Дышите. Медленный вдох! – командует она, усаживая меня на ближайший стул у стойки администратора, заставляет склониться, опустив голову между колен.
Предлагает чай. Я не хочу чай, мне нужно найти Адама.
– Адам Картер? Да, он попал в аварию. Говорят, водитель скрылся с места преступления.
Потом она что-то выясняет на стойке, смотрит в компьютер. Настаивает, чтобы я посидела, пока не приду в себя, потом снова берет под локоть.
– Я вас провожу. Сюда, пожалуйста. Осторожно!
В отделении неотложной помощи я оборачиваюсь и пытаюсь истолковать выражение ее лица.
– Как он? Что с ним?
– Сюда, миссис Картер! – отвечает медсестра. – Сейчас подойдет врач и все вам расскажет.
Меня подводят к кровати, на которой лежит мужчина. Я облегченно вздыхаю – это явно ошибка. Это не Адам. Они перепутали. Этот человек гораздо старше. Цвет лица совершенно серый. Он слишком болен.
Мужчина открывает глаза и пытается заговорить. Тогда я снова слышу шум ветра на пляже. Главное – не отводи взгляд от цели! Звучит свисток, мячик, рассекая воздух, летит вперед.
– Бет, это ты…
Я не даю Адаму говорить – ему надо беречь силы, лишь целую обмотанный бинтами лоб, бормоча тысячу извинений.
Прошу прощения за то, что врала. Скрывала правду. За то, что не вняла угрозам. За свою темную сущность – за тот давний поступок.
За то, что не была к нему достаточно внимательна.
Отвела взгляд.