Она сама раскопала пакет и, как сообщила сестра Джоанна, не выдержала потрясения.
– Прибежала ко мне в истерике. Собиралась немедленно сообщить полиции, властям. К счастью, главой школы была я, и решение оставалось за мной.
Сестра Джоанна взяла дело в свои руки. Убедила сестру Веронику, что они должны прежде всего думать о репутации школы и церкви и любым способом избежать скандала. Возьмите себя в руки, сестра Вероника! Надо рассуждать разумно. Представьте, как журналисты ухватятся!
Так сестра Джоанна настояла, чтобы полусгнивший пакет с немыслимым содержимым переместили в садик часовни и перезахоронили под каменной изгородью. Там он будет в полной безопасности, потому что участок земли с часовней не продается новым владельцам. Сестре Веронике было строго-настрого наказано ничего не говорить – даже остальным монахиням.
– Дело решено. Я подозреваю, что вы вряд ли захотите другого исхода, поэтому советую больше никогда об этом не упоминать.
Сестра Джоанна встала с поросшего мхом дерева и отряхнула мантию, словно мы говорили о погоде.
Потом вскользь бросила, что сестра Вероника долго не могла оправиться после того случая. Что-то вроде нервного срыва. Ее отослали за границу – для перемены места.
– А остальные? Больше никто не знает? – потрясенно спросила я.
– Нет. Я так решила. Исключительно в интересах ордена.
Затем сестра Джоанна по очереди посмотрела нам в глаза и ушла. Ни криков. Ни стонов. Ни сочувствия. Вообще ничего.
Я была поражена до глубины души. Убита ее безразличием. Неожиданной развязкой. Представляешь, Адам, мы все эти годы понятия не имели!
Все. Эти. Годы.
* * *
Когда администратор передает, что звонила сестра Морис узнать, когда начнется съемка, я больше всего хочу послать всех подальше, но уже поздно. К тому же Эд ждет на месте.
– Давай скажем, что мы заболели!
– Нельзя, Салли.
Мы спорим, затем Салли соглашается поехать, ненадолго. Поснимаем часок, а потом я скажусь больной, и мы уедем.
По-прежнему ошарашенные приезжаем в школу и встречаем у кухни бледную сестру Морис:
– Там неприятности… Наверное, надо вызывать полицию.
На лужайке перед шатром разыгралась бурная сцена, кучка рано прибывших гостей – бывших учениц и учительниц – обступила парочку на огромном мотоцикле. Все ругаются. К моему ужасу, водитель мотоцикла рычит мотором и двигается вперед, словно намерен въехать в толпу. Люди отступают с испуганными криками. Эд вдалеке – снимает. Мотоциклист останавливается вплотную к ближайшим людям и снова угрожающе газует. Потом упирается в землю одной ногой и со смехом снимает шлем. Длинные волосы забраны в хвост. Лицо незнакомое. К счастью, Эда с камерой он пока не заметил. Пассажир снимает точно такой же шлем. Волосы тоже длинные, светлее, чем у водителя, растрепанные и грязные. Я долго присматриваюсь.