«Не надо, Бет! Не плачь!» – говорила я себе, крепко зажмурившись.
В тот первый день мы ужинали в крошечном, просто обставленном ресторанчике недалеко от гостиницы. Всего восемь столов из темного дерева, стулья такие же, но сиденья и спинки из светлой кожи. Ни скатерти, ни меню. Блюда дня были написаны мелом на доске, из кухни доносились веселый гвалт и чудесные ароматы.
Кэрол встревожилась: тебе нельзя дышать табаком! А я не возражала. Мне было все равно. Лишь бы удалось улучить момент и поговорить. По-настоящему.
Поговорить не вышло.
Я сидела, уставившись на свечу в середине стола, и думала – неужели их больше не мучают картины из прошлого? Неужели Кэрол и Салли в самом деле запрятали воспоминания так глубоко, что их как будто и нет? Только я сошла с ума? Или все мы слегка «с приветом»?
После еды, прогуливаясь по набережной, мы заказали портрет углем у местного художника. К лучшим мастерам стояла очередь, а мы подошли к худому высокому юноше в потертом сером пальто, и он неплохо справился. Пока мы позировали, сидя на скамейке, я наблюдала за уличным артистом неподалеку. Он вымазался белой краской и завернулся в простыню, изображая гипсовую статую. Получилось жутковато – артист стоял неподвижно, лишь обводил толпу глазами, белки сияли желтоватым на фоне белил, а красные прожилки походили на молнии. Затаив дыхание, я ждала, когда он резко пошевелится, чтобы напугать собравшихся зевак. Наконец толпа сгустилась, он сделал неожиданный выпад и сменил позу. Две маленькие девочки в первом ряду завизжали, я подпрыгнула, а потом рассмеялась – подловил все-таки! Одна из малышек от испуга выпустила из рук ярко-красный надувной шар в темнеющее вечернее небо. Он поднимался все выше и выше, пока не превратился в маленькую точку. Потом исчез.
Художник тем временем закончил картину. Нос у Салли вышел слишком длинный, а у меня были немного странные глаза, но, несмотря на огрехи, сходство угадывалось, и Кэрол пообещала сделать копии и выслать нам, чтобы повесить на память. Потом мы шли к гостинице под ручку и, должно быть, выглядели веселыми и беззаботными подружками.
На следующее утро я полчаса отмокала в огромной ванне, удивляясь, до чего легко привыкнуть к роскоши. Мы договорились встретиться за завтраком пораньше, но когда мы с Салли спустились, Кэрол уже заканчивала – рядом с ней стояли недоеденный йогурт и тарелка с остатками фруктов.
– Хорошо спалось? – спросила она, не глядя на нас.
Мы с Салли принялись наперебой расписывать, какие шикарные тут комнаты, какие вкусные шоколадки оставляют на подушке и как непривычно спать в отдельных комнатах, а не в одной – как в былые времена.