– Ты это, Лида, – вдруг тихо сказал Мунтяну (я аж удивилась). – В общем, если будет совсем жопа – то заходи.
Егоров ничего не сказал, но по его сочувствующему взгляду я поняла, что эпопея с Горшковыми и квартирой – это еще так, цветочки.
Настроение стремительно рухнуло вниз.
Под бумаги мне был выделен большой шкаф-стеллаж, и я принялась аккуратно расставлять дела по категориям, сверяя их с ранее составленным мной каталогом. Папок было много, после пожара второпях все они были вытащены как попало, поэтому сейчас мне предстояла адская работа, расставить так, чтобы потом можно было быстро найти и ничего при этом не перепутать.
Тетки при этом искоса наблюдали. Они были разные, но чем-то неуловимо похожи, не пойму чем. Для того, чтобы не запутаться я когда-то, еще в первые дни после попадания, изучила стенд возле бухгалтерии, поэтому примерно понимала, где кто.
Итак,
Лактюшкина Феодосия Васильевна, – полная женщина, предпенсионного возраста, с тяжелым характером, занималась основным делопроизводством;
Базелюк Мария Лукинична, – невысокая, крепко сбитая, примерно пятидесяти с хвостиком лет, вела журналы учета по техническому обучению и повышению квалификации работников;
Жердий Галина Митрофановна, – крупная, ехидная, хохотливая, очень подвижная и шустрая, была помощницей Лактюшкиной, вела учет медосмотров, больничных, а заодно у нее можно было измерить давление и тому подобное;
Максимова Евдокия Андреевна, – высокая сутулая старая дева, вела статистику и оперативный учет;
Фуфлыгина Клавдия Тимофеевна, – среднего телосложения, но с глазами навыкате, тоже помогала что-то там Лактюшкиной, а также готовила дела для сдачи в архив;
Репетун Татьяна Петровна, – яростно молодящаяся женщина, чванливая, в депо все были в курсе, что она – директорская любовница в отставке. При этом она знала, что все знают, что отнюдь не добавляло ей толерантности и любви к людям. Чем конкретно она занималась, было непонятно.
И вот все вышеперечисленные дамы рассматривали меня и мои действия с видом патологоанатома перед особо отвратительным и странным трупом.
Покряхтывая, я принялась доставать из глубокого ящика кипу папок, стараясь захватить их все и не рассыпать при этом. Папки, сука, были тяжеленные, словно гири, а мне предстояло разгрузить еще не один такой вот ящик. Удерживая всю эту кучу, я неудачно разогнулась и зацепила локтем спинку стула. Стул с грохотом упал на пол.
– Да уж, поработать сегодня нам явно не дадут, – прижав руки к вискам, заметила Лактюшкина, вопросительно взглянув на остальных.