Создалась ситуация междуцарствия. Нестабильной обстановкой в стране решили использоваться декабристы. Они решили не допустить присягу Николаю и потребовать у членов правительства права обнародовать «Манифест к Русскому народу», в котором декабристами были изложены основные требования к власти. Этот момент был неожиданным и преждевременным.
У заговорщиков не было плана, но выполнить его не удалось с самого начала. Им удалось вывести на Сенатскую площадь войска, однако планировалось, что на Сенатскую они придут к заседанию Государственного совета и Сената, которые должны были присягать новому государю, и потребуют введения конституции. Но когда декабристы пришли на площадь, выяснилось, что заседание уже закончилось, сановники разошлись, все решения приняты, а требования предъявлять попросту некому.
Ситуация зашла в тупик: офицеры не знали, что делать дальше, и продолжали держать войска на площади. Восставших окружили правительственные войска, произошла перестрелка. Восставшие просто стояли на Сенатской, даже не пытаясь совершить какое-либо действие – например, отправиться на штурм дворца. Несколько выстрелов картечью со стороны правительственных войск рассеяли собравшихся и обратили их в бегство.
Кровь все равно пролилась, но жертв было сравнительно немного: обе стороны стреляли с заметной неохотой, по возможности поверх голов. Правительственные войска ставили задачу просто рассеять мятежников, а те отстреливались. Современные подсчеты историков показывают, что во время событий на Сенатской с обеих сторон погибло около 80 человек.
Для расследования дела был создан специальный орган – «высочайше учрежденный Тайный комитет для изыскания соучастников злоумышленного общества, открывшегося 14 декабря 1825 года», куда Николай I назначил в основном генералов. Для вынесения приговора специально учредили Верховный уголовный суд, в который назначили сенаторов, членов Государственного совета, Синода.
Проблема заключалась в том, что императору очень хотелось осудить мятежников справедливо и по закону. Но подходящих законов, как выяснилось, не было. Не существовало никакого цельного кодекса с указанием относительной тяжести разных преступлений и мер наказаний за них. Можно было воспользоваться, скажем, Судебником Ивана Грозного – его никто не отменял – и всех, например, сварить в кипящей смоле или колесовать. Но было понимание, что это уже никак не соответствует просвещенному XIX веку. К тому же подсудимых много – и вина их очевидным образом различается.
Поэтому Николай I поручил Михаилу Сперанскому – сановнику, тогда известному своим либерализмом, – разработать какую-то систему. Сперанский разбил обвинение на 11 разрядов по степени вины, про каждый разряд прописал, какой состав преступления ему соответствует. А потом обвиняемых расписали по этим разрядам, и по каждому судьи, выслушав записку о силе его вины (то есть итог следствия, нечто вроде обвинительного заключения) голосовали, соответствует ли он этому разряду и какую меру наказания назначить каждому разряду. Вне разрядов шли пятеро, приговоренных к смертной казни. Впрочем, приговоры делали «с запасом», чтобы государь мог проявить милосердие и смягчить наказание.