Я запоздало поклонилась, да так и застыла, боясь поднять глаза. Вопрос об изгнании меня с отбора, думаю, был решенным, но существовал еще риск того, что меня и в шпионаже обвинят.
– Добрый вечер, – пискнула я, судорожно выискивая достойные поводы появиться в Центральном павильоне. – Я не принца искала.
Регент смерил меня раздраженным взглядом, сложил руки на груди и ядовито уточнил:
– Я же правильно понимаю, что вы одна из невест Максимилиана?
Я медленно кивнула – в такой ситуации врать не имело смысла. Регенту ничего не помешает вызвать Клариссу, которая мигом раскроет мое и так крайне неустойчивое инкогнито.
– Что же вы в таком случае здесь искали, если не принца? – Виктор с интересом приподнял брови, а я вдруг подумала, что этот мужчина удивительно хорош, скользнула взглядом по его рукам, представила, как он меня обнимает, и тут же отругала себя за такие мысли.
– Я заблудилась. – Тон мой был решителен и серьезен, чтобы не допустить и тени сомнения в достаточно глупом утверждении. Вылететь из отбора я могла себе позволить, а вот сесть за то, что подслушивала кого-то из приближенных короля (а кто еще мог проживать в Центральном павильоне?), нет. К слову сказать, заговорщики затаились, по-видимому, расслышав достаточно громкий голос регента.
– Я, конечно, знаю, что в непосредственной близости от моего племянника многие женщины начинают страдать кретинизмом, но не думал, что топографическим, – издевался Виктор, а я вдруг разозлилась. Застал в неположенном месте, так выгоняй из отбора, а унижать нечего! И, гордо подняв голову, заявила:
– Да, страдаем, и не только в непосредственной близости, а даже и при мысли о нем. Не завидуйте, ваше величество, уверена, у вас тоже в прошлом есть славные моменты, связанные с красивыми женщинами.
Регент пораженно на меня уставился, наверное, впервые в жизни не зная, что сказать. А я ждала. Ждала крика, обещаний смерти, фактического изгнания из отбора, но не задумчивого взгляда, не тихих слов:
– Вы считаете меня старым?
Я удивленно взглянула на регента. Стариком я его точно не считала – он был гораздо младше покойного императора и только-только достиг возраста тридцати пяти лет. Но повышать мужскую самооценку мстительно не собиралась, поэтому язвительно, с намеком на раздумья, произнесла:
– Ну что вы, старым не считаю. – И, не успел Виктор расслабиться, добавила: – Но, безусловно, принц гораздо привлекательнее вас.
– Похвально, что вы так преданы жениху, – усмехнулся мужчина. – Но вопрос был в другом, а привлекателен ли я в ваших глазах, меня совершенно не интересует. Статус, знаете ли, позволяет не обращать внимания на мнение сопливой девицы с амбициями императрицы.