Белый эскимос (Расмуссен) - страница 49

Кнуд Расмуссен и Хельге Бангстед работают в «Кузнечных мехах» на Датском острове. Фото: Архив Кнуда Расмуссена

Морозный день 29 января выдался превосходным: в такой день впору стать непоседой и бежать из дому куда глаза глядят. По хорошей дороге я проделал примерно полпути к заливу Лайон, когда вдруг увидел вдали сани, запряженные крупными сильными собаками. Я немедленно остановился и на мгновение не мог даже поверить собственным глазам. Это могли быть только наши сани. Они приближались с большой скоростью, и теперь я смог различить на них одного из наших гренландцев, размахивающего кнутом. Не теряя времени на раздумья, мы тут же бросились навстречу друг другу. На первых санях сидел Аркиок с Фрейхеном, следом – Хельге Бангстед; из трех упряжек были сооружены две. Когда мы остановились, я тут же заметил, что одна нога Фрейхена замотана широкими кожаными бинтами. Подбежав ко мне, Аркиок сообщил, что Фрейхен отморозил себе ногу.

Встреча нас взволновала, но говорили мы немного. Тяжело приходится человеку, откладывающему свои планы против собственной воли. Фрейхену повезло, что он отморозил всего одну ногу, но поскольку в ней уже началась гангрена, положение было критическим. Наше теплое жилище находилось всего в двух часах езды отсюда, и после нашего прибытия в «Кузнечных мехах» все были очень обеспокоены. Биркет-Смит и Бангстед тут же по мере своих сил занялись лечением пациента, сам Фрейхен как старый врач взял руководство на себя, так что мое присутствие оказалось лишним. Уже на следующий день я продолжил свою прерванную поездку.

Я прибыл на охотничью стоянку рядом с заливом Лайон в самый тяжелый месяц года. Летние запасы мяса истощились, приходилось ежедневно добывать пищу и для людей, и для многочисленных изголодавшихся собак. На тюленей охотились и в ледовых отдушинах, и в открытой воде рядом с кромкой льда.

Погода стояла сырая, бушевали бури, снег валил ежедневно, и температура не двигалась с отметки –50°. Дни были короткими, и чтобы извлечь из них максимальную пользу, охотники поднимались затемно и возвращались с охоты тоже в потемках. Всю добычу тут же разделывали и распределяли между жителями поселка, и так как потребности едоков каждого дома превышали ее размер, возвращения охотников ожидали с нетерпением и тревогой, как голодный ждет своего куска. Завидев еще издалека вынырнувшие из темноты под свет хижин силуэты мужчин, тащивших на себе туши убитых тюленей, хор женщин и детей разражался восторженными приветствиями. Удостоверившись, что теперь запасов мяса для котлов и жира для ламп у них будет в достатке, они мчались к своим снежным хижинам, чтобы ярче разжечь в лампах огонь. Вот так, вместе с жирным, лоснящимся, готовым к разделке тюленем, скользнувшим на порог крошечных снежных хижин, входило лето со своим теплом. Ну и что, что мороз кусает и снаружи лютует ветер – если от огня зажженной лампы с крыши начнется капель, то можно представить себе, что ты уже в мае!