— Хорошо. Спасибо, Николай Сергеевич, — Тихонов положил руки на стол и сцепил их в замок. Затем обвёл всех присутствующих усталым взглядом. — Думаю, все согласятся с тем, что ситуация нерадужная. И я склонен согласиться с генералом Грачёвым, что нам просто повезло. Мы вовремя заметили вторжение и смогли подготовиться. Их технологии превосходят наши на порядок. И нам придётся с этим что-то делать, — президент ненадолго замолчал, обдумывая дальнейшие слова. — Как бы там ни было, сейчас основная задача — спасти как можно больше людей. Восстановить всё, что было разрушено. И для этого мы должны действовать как единый организм, — президент сделал небольшую паузу и продолжил: — Господа, похоже, дни мирной жизни закончились. И нам нужно переводить экономику на военные рельсы, — ошарашил Тихонов присутствующих. — Жду от всех служб планов на этот счёт. В первую очередь должны финансироваться производство военной техники, новых военных разработок, космос и прочее, что может помочь нам выстоять в предстоящем аду. Через неделю соберёмся ещё раз и обсудим предварительные наброски нового бюджета.
Далее на совещании обсуждались технические моменты взаимодействия. И итогом стало создание Единого Координационного Центра, направляющего деятельность всех сил для скорейшего разрешения кризиса на Дальнем Востоке.
* * *
Я смотрел в иллюминатор, пролетая над Уральскими горами, и размышлял о том, что произошло. После того как мы не смогли подобраться к инопланетному кораблю, я решил возвращаться к месту падения обломков. Воспоминания всплывали урывками.
Повсюду части разрушенных строений, пожары и черный дым. Он поднимался высоко в небо, где собирался в огромную тёмную тучу. Очень много людей. Вот маленькая девочка бродит среди руин в одном сандалике, прижимая плюшевого мишку к груди. Вот обезумевший отец голыми руками пытается раскопать развалины одного из домов. Его руки превратились в кровавые культи. Старик, несущий на руках своего внука — уже мёртвого. Калейдоскоп лиц людей, выживших в этой ужасной катастрофе и потерявших самое дорогое. У кого-то в глазах плескалась ненависть, у кого-то отчаянье, а у кого-то безумие. Мы пытались им помочь, но нас было мало, а их так много. Но мы не опускали руки и делали всё возможное.
Вот перед глазами появилось лицо Полины. Она кружилась в своём любимом платье и смеялась, смешно подёргивая носиком. Внезапно на меня накатила такая ярость, чистая и незамутнённая.
— Нет. Такого я больше не допущу. Сделаю всё, что в моих силах, и даже больше, — проговорил я одними губами, и мне сразу стало легче.