– Значит, майя записывали свои тексты пиктограммами, если можно так выразиться? – Эльзе было очень интересно, она постоянно задавала вопросы.
– Не совсем так. Потому что в отличие от алфавитной системы письма, с помощью пиктограмм нельзя образовать текст. А майя использовали знаки, с помощью которых они составляли тексты. И Кнорозов предположил, что это особая форма письма.
– И что это за письмо? – спросил Макс.
Аня хитро улыбалась.
– В Индии, например, какое письмо?
– М-м-м…– промычал Макс, – а разве там не иероглифы?
– Нет. Индийское письмо, которое называется деванагари, относится к семейству слоговых письменностей, в которой каждый знак передает слог. В слоговом письме обычно от шестидесяти до ста двадцати знаков. Кнорозов, изучая три довольно длинные рукописи майя, подсчитал, что в них всего триста пятьдесят пять самостоятельных знаков, следовательно, письменность майя – слоговая или, точнее, фонетическая.
Это не противоречило ни работам предшественников, ни записям Диего де Ланды. Таким образом, используя в качестве ключа алфавит Ланды, Кнорозову удалось прочесть некоторые знаки. И так начался процесс расшифровки, который растянулся на несколько лет.
Не буду углубляться в детали расшифровки, скажу только, что крупнейшие советские этнографы Сергей Толстов и Сергей Токарев в пятьдесят пятом году организовали Кнорозову защиту диссертации. Ему сразу присвоили докторскую степень, а научный мир заговорил о появлении нового гения.
Очень быстро о дешифровке узнали и за рубежом. Однако Кнорозов считался невыездным. С большим трудом академик Алексей Окладников в пятьдесят шестом году добился для Кнорозова разрешения поехать в Копенгаген на международный конгресс американистов. И там доклад советского ученого произвел впечатление разорвавшейся бомбы, а у знаменитого Эрика Томпсона, по его собственным словам, подскочило давление, как только до него дошла весть о дерзком русском, бросившем ему вызов. Еще бы! Победа в расшифровке письменности майя досталась не ему, а неизвестному научному миру русскому ученому!
И лишь в восемьдесят девятом году Юрия Валентиновича отпустили из страны по приглашению президента Гватемалы. До поездки, в которую он не верил до самого прилета, ученый повторял, что все археологические места он прекрасно знает по публикациям. Тем не менее он поднялся на пирамиду Тикаля и долго стоял один на самой вершине, раздумывая и выкуривая сигарету за сигаретой.
В девяносто пятом году Кнорозову вручили серебряный орден Ацтекского орла за исключительные заслуги перед Мексикой. Получив награду, он сказал по-испански: «Сердцем я всегда остаюсь мексиканцем». После этого он несколько раз летал в эту страну по приглашению Национального института истории и антропологии, посещал самые заветные места. Конечно, был ученый и в Чичен Ице.