Следующие свои слова Роберт потом вспомнить не мог.
– Может, это не самая лучшая мысль?
Сияние в глазах Сары померкло.
– Не самая. – Слова повисли в темной тишине, окончательные, бесповоротные.
– Ну, я хочу сказать, – заторопился Роберт, – что сейчас, возможно, не самое подходящее время или…
Сара шагнула к двери, осторожно открыла ее – еще мгновение, и она исчезнет в комнате.
– Спокойной ночи, Роберт, – сказала она.
Он выкрикнул ее имя – или ему показалось, что выкрикнул. Дверь затворилась, щелкнул замок.
Отупев от шока, Роберт стоял в темноте и смотрел на закрытую дверь. Из-под нее не пробивалось ни единого лучика: Сара не включила свет. Роберт не знал, шагнуть ему к двери и постучать или же развернуться и уйти к себе. Он повернулся и сделал несколько шагов по коридору, остановился и опять озадаченно замер в темноте; он дрожал, парализованный собственной нерешительностью, сжимая и разжимая кулаки. Попятился обратно, потом развернулся и на цыпочках подошел к комнате. Он стоял у двери, прислушиваясь, затаив дыхание. Через секунду-другую у него возникло подозрение, которое быстро переросло в уверенность: Сара точно так же стоит по другую сторону двери, припав к ней, прислушиваясь к его тихим движениям в коридоре. Странно, что он не может поднять руку и коснуться двери, хотя они разделены всего лишь парой дюймов дерева. Он внимательно вслушивался, и ему чудилось, что он улавливает дыхание – глубокое, взволнованное дыхание. Шорох руки или тела о дверь, скольжение ткани по дереву. Но после паузы другой звук – глухой стук где-то в глубине комнаты: то ли что-то ударилось о кровать, то ли туфля упала на пол – заставил Роберта решиться. Он занес руку, чтобы постучаться, – что он скажет, когда она откроет? – отбросил эту невротическую и неуместную мысль, рука приблизилась к двери, собралась стукнуть и снова замерла. Вместо того чтобы коснуться двери, костяшки пальцев коснулись век, и Роберт принялся яростно тереть глаза. Рыдание сотрясло его тело, он чувствовал себя очень пьяным и очень уставшим. Роберт повернулся и быстро двинулся по коридору к своей комнате.
Следующим ощущением, которое он мог припомнить, была резкая боль в левой руке. Он взглянул на ладонь и увидел следы от зубов. Он сидел на узкой кровати в своей комнате и кусал ладонь, вонзая зубы в основание большого пальца, – сильно, но все-таки не до крови. Свет включен, брюки сняты. Валяются на полу рядом с гардеробом.
Роберт встал и тут же покачнулся – не только от выпитого, но и от неверия. Случившееся было выше его понимания, с одной стороны, его хотелось вычеркнуть из памяти, а с другой – восстановить и пережить мельчайшую подробность. Неужели она в самом деле, в самом деле попросила его это сделать? И неужели он в самом деле отказался?