Ну вот пока и все, Сара. Но когда-нибудь ты снова получишь от меня весточку. Обещаю. Надеюсь, до того времени у тебя все будет хорошо.
Люблю тебя больше прежнего.
Роберт
– О чем говорилось в том письме? – всегда спрашивал ее Терри.
– Ни о чем, – отвечала Сара. – Почти ни о чем. В нем не говорилось, где он или что он собирается делать… ничего.
– А что произошло потом?
– Ну, я думаю… помню, что отнесла письмо в гостиную, немного посидела, стала снова его читать. И где-то на середине письма меня затрясло, я почувствовала, как это приближается, но не могла ничего поделать, и потом я, должно быть… потеряла силы… наверное.
– Потеряла силы? В каком смысле?
– Знаешь, со мной такое бывает. Словно обморок, только я не теряю сознания, но мышцы становятся ватными, я не могу пошевелиться, пока не пройдет приступ… Со мной такое случилось на той вечеринке, помнишь?
– Ты тогда напилась.
– Мы все напились. И я – не больше остальных. Я прекрасно знаю, что чувствуешь, когда пьян, но это совсем другое. Во-первых, приступ совершенно изматывает. После него мне хочется только одного – заснуть.
Именно это она тогда и сделала – несколько минут спустя растянулась на диване со скомканным письмом Роберта в руке. И в тот день Саре приснился сон – и, как все сны, которые она видела, если ее что-то тревожило или возбуждало, он был навеян недавними событиями. Саре снилось, что она вносит правку в статью Терри. Роковым образом ей приснилось, будто она закончила работу над рукописью. Ей даже приснилось, будто она все проверила еще раз. Так что, проснувшись со слегка затуманенной головой (несколько минут спустя? позже? – установить невозможно), она привстала, огляделась, отложила в сторону письмо Роберта и вернулась за стол; даже не просмотрев текст, Сара вложила рукопись в конверт с заранее наклеенной маркой и надписанным адресом, запечатала и сбегала к почтовому ящику на другой стороне улицы.
Но сами сноски так и остались неисправленными и неперенумерованными. Вот так получилось, что послеобеденная речь Генри Логана вызвала семь исков по обвинению в клевете, имела катастрофические последствия для карьеры Терри и в конечном счете была увековечена журналистской легендой как «статья, которая закрыла „Кадр“».
ФРАГМЕНТЫ ИЗ ЖИЗНИ В КИНО
Продюсер, режиссер и bon viveur[43] Генри Логан
мечтательно оглядывает взлеты и падения своей долгой карьеры.
Теперь, когда я позволил себе уйти на заслуженный отдых, кажется невероятным, что в мир этой безумной и чудесной индустрии я проник почти пятьдесят лет назад – в 1935 году, когда меня приняли курьером на студию «Твикенхэм». Самым первым фильмом, в работе над которым я принимал участие, стала картина «Готовится пожар» с потрясным комедийным дуэтом Бада Фланагана и Чесни Аллен