До Руби постепенно начало доходить, понимание отразилось на веснушчатом лице девочки, и Сара решила дожать ее.
– Ей придется тебе поверить. Она поймет, что это правда. Потому что никто (из многих странных вещей, которые Руби услышала в тот день, это была вторая, и ее она не забудет всю жизнь)… никто никогда не лжет во сне. Ведь так?
* * *
Навсегда запомнила Руби и другой голос – голос Роберта, разговаривавшего с ней в тот день на пляже, когда он считал, будто она спит. Но Руби не спала – ее разбудило осторожное движение Сары, когда та вставала. Мягкий голос Роберта едва слышно говорил о том, чего Руби не вполне понимала. Его голос сказал тогда:
– Я не могу понять… станет ли это когда-нибудь…
И дальше:
– Я никогда ничего не хотел…
И после глубокого протяжного вдоха:
– Я никогда ничего не хотел так сильно, Руби… Ты не против, что я тебе это говорю?… Я могу тебе еще многое сказать… Пока ты спишь, потому что тогда… Моя тайна останется со мной… Хотя я не знаю, тайна ли это для нее… Или для кого-нибудь еще… Не то чтобы меня интересовало мнение других… Что они подумают…
Руби…
Я еще молод… Хотя в твоих глазах, наверное, выгляжу глубоким-глубоким стариком… Но я чувствую себя молодым… Точнее, чувствовал, пока… Недавно… Но все равно… Все равно я знаю… Знаю… Или хотя бы представляю…
Нет, не могу представить… Никогда… Не желать ее…
Никогда…
Хотя, быть может… Со временем, к вечеру…
Но сейчас уже и так вечер…
Дело в том, что…
Ты, конечно, права… Я еще молод, у меня могут быть другие… Но лично я… не представляю этого… И в любом случае… Я этого не хочу… Я хочу… Я должен победить… Завоевать ее, любым путем… И если…
Понимаешь… Если она сейчас меня не любит… Если она не может любить меня таким, какой я есть… Ничего страшного… Потому что я тоже не могу… Если она не может любить меня… Тогда и я не могу любить себя.
И нет никаких границ… Совсем никаких, Руби… Нет ничего, чего бы я не сделал… Ради того, чтобы она захотела…
Ты понимаешь? Ты веришь? Ты знаешь, что я…
И Роберт замолчал, отвернулся и увидел, что Руби, которую он считал спящей, вовсе не спит. Она лежала неподвижно, но руки и ноги ее были напряжены, глаза открыты – как широко открытая дверь