Фрейд слишком устал, чтобы продолжить этот анализ, и поспешил принять горячую ванну, а перед этим высоко оценил присутствие биде в просторном туалете. Едва он успел уложить две свои сменные рубашки в ящик шкафа, как раздался стук в дверь: пришел Анджело Ронкалли. Послушник приветливо поздоровался с гостем и сказал:
– Надеюсь, что комната вам понравилась, доктор Фрейд. Его святейшество очень желает этого.
– Поблагодари его от меня. Да, это прекрасное помещение. Однако я хотел бы попросить понтифика…
– Вы сможете сделать это сами: я пришел с приятным поручением пригласить вас отужинать вместе с ним, если вы не слишком устали. Я приду за вами через полчаса.
Немного позже, идя вслед за послушником, Фрейд заметил, что тонзура у того не подходит к форме головы. Такая тонзура хорошо смотрелась бы на круглом черепе, но на квадратном выглядела как способ скрыть начинающееся облысение. Этот юноша с мясистыми губами и розовой кожей, на которой были пятна пурпурного цвета, согласно учению Чезаре Ломброзо, должен был бы обладать ярко выраженной чувственностью и иметь склонность к преступному поведению на сексуальной основе. Однако Фрейд предположил, что анализ снов Анджело укажет на простую и спокойную душу: это было видно по походке – прямой, но без высокомерия. Однако его позвали, точнее, вызвали сюда не для того, чтобы подвергнуть психоанализу Ронкалли.
Снова, и сильно, вспыхнуло любопытство: ему хотелось узнать настоящую причину вызова. Приглашение было сделано в очень общих выражениях. Вначале он думал, что ему, вероятнее всего, предлагают принять кафедру или, может быть, только читать монографический курс в Папском Григорианском университете, который папа недавно снова сделал модным. Фрейд был бы не против этого, особенно потому, что кафедра в Венском университете, полученная в прошлом году, не была оплачена. Но это предположение сталкивалось с непреодолимым препятствием: он еврей, и папа, конечно, знает об этом. Однако в Ватикане шла борьба между «немецкой» и «французской» партиями, и потому ради политического равновесия могли выбрать его, медика-австрийца, несмотря на неудобную национальность. Что ж, скоро он узнает правду.
Анджело Ронкалли поднялся по четырем большим лестничным маршам, а Фрейд шагал за ним. Послушник остановился перед большой дверью, украшенной изображениями сцен из Ветхого Завета. Затем он, сложив вместе ладони, обратился к доктору Фрейду:
– Вот мы и на месте. Извините, но у меня есть к вам просьба: поскольку его святейшество довольно слаб здоровьем, было бы неуместно курить в его присутствии.