А дальше так. Год 6463 (955). «Отправилась Ольга в Греческую землю и пришла в Царьград. И был тогда царь Константин, сын Льва, и пришла к нему Ольга, и, увидев, что она очень красива лицом и разумна, подивился царь ее разуму, беседуя с нею, и сказал ей: «Достойна ты царствовать с нами в столице нашей». Она же, поразмыслив, ответила ему: «Я язычница; если хочешь крестить меня, то крести меня сам – иначе не крещусь». И крестили ее царь с патриархом. Просветившись же, она радовалась душой и телом…» Потом стал ее патриарх наставлять, «она же, склонив голову, стояла, внимая учению, как губка напояемая…» И было наречено ей в крещении имя Елена, как и древней царице – матери Константина Великого. Император снова стал ее просить за него замуж, но та: «Ты меня крестил, я теперь твоя дочь, а не жена».
Опять обманула или, если угодно, перехитрила, вокруг пальца обвела. Так Ольга стала Еленой, вдова – невестой, невеста – губкой, губка – дочерью. Языческое имя Ольга осталось позади, за Еленой, как сброшенная лягушачья кожа. «Ольга» же вернулась в историю через текст, хронику, анналы и прославилась именно как Ольга – путешественница, обманщица. При этом, крестившись, Ольга стала «Адамовной», «Ноевной» и «Авраамовной»; ибо с ней вместе вошли в русский текст библейские имена. Был у «них» Соломон, а у «нас» Ольга. Так в летописи.
3. Ни о чем таком мои родители не думали. «Перехитрила ты меня, Ольга», – сказал ей Константин. И меня ты, Ольга, перехитрила – стала Olga (с ударением на последнем слоге). И теперь уже насовсем. А в том русско-советском детстве я жила, откликаясь на два имени; дома Олей становилась, только когда ругали. Никогда о том, что в «Ляле» есть что-то еврейское или намек на еврейское, нечто созвучное с Лией, с Леей, с Лилит, не догадывалась. Когда же я впервые посмотрела фильм Витторио де Сика «Сады Финци-Контини» (по одноименному роману Джорджио Бассани), то поняла, что в Италии имя Ольга было типично еврейским и что там его следовало во времена фашизма скрывать.
А главную героиню «Садов Финци-Контини» звали Миколь; гестаповец в момент фатального ареста (дальше Аушвиц) зовет ее Николь, но она терпеливо поправляет его – Миколь. А Миколь, Микаль, Михаль, Михаэль – это дочь Саула, отданная по любви в жены молодому Давиду; означает это имя-теофор – «тот, кто как Бог».
4. В книге Виктора Клемперера «LTI, язык Третьего рейха» есть глава об именах. Там рассказывается, как нацизм идеологизировал и эту область. Арийцам пристало носить германские имена; дети стали Зигфридами и Хильдегардами. Христианские имена практически исчезли, а ветхозаветные для арийцев были официально запрещены. Евреям же вменялось носить еврейские имена, причем тоже не ветхозаветные, а уменьшительно-идишистские, местечковые: Вогеле, Менделе. «Ну вот снова, помимо собственной воли, я возвращаюсь к рассуждению о вещах еврейских, – пишет Клемперер. – Моя ли это вина или вина предмета, изучаемого в этой книге?»