— Я вас все время на мушке держал вон из-за того куста, — указывая на густой ореховый куст, сказал подошедший последним пожилой уже партизан в такой же черной шляпе, как и Тарас. — Но, приглядевшись, мы решили, что вы люди свои. Прозвище мое «Казимир Большой».
Я спросил у «Казимира Большого», не служил ли он в Советской Армии.
— Нет, я местный житель. Учителем был до войны.
Вскоре к нам подошли Зубровин, Агеев и Озолс. Побеседовав еще с партизанами, мы пошли в их лагерь.
Лагерь был скрыт в молодом, но очень густом ельнике. Там оказалось несколько прикрытых ветвями, низко натянутых палаток, под которыми можно было сидеть или лежать. Я несказанно обрадовался этому.
Между двух высоких елок горел костер, над который висел я ведро с варевом.
Около, костра дя увидел стрелявшего в нас белобрысого повара. Он искоса поглядывал на нас и винов: усмехался.
Партизанский отряд, с которым мы встретились, состоял из группы разведчиков первого Прибалтийского фронта, местных жителей и советских солдат, бежавших из немецкого плена. Конечно, «отряд» — название условное, так как всему личному составу его до нашего прихода хватало на обед ведра супа. Командиром отряда был Александр Данилович Капустин.
Партизаны приняли нас, как родных, угостили всем, что было у них. Узнав, что я болен, Капустин немедленно предложил мне свою постель.
Александр Данилович Капустин был из тех людей, которых, увидев, нельзя забыть. У него сильная, костистая фигура, крупный с горбиной нос и смуглое энергичное лицо со свежим, недавно зажившим шрамом на левой щеке; черные, как смоль, волосы, такие же борода и усы. Взгляд его — то строгий, словно пронизывающий насквозь, то мягкий и ласковый.
В первый же день нашего пребывания в лагере между Капустиным и Зубровиным состоялся деловой разговор. Было решено жить вместе. Находясь здесь, мы могли не только выполнить задание командования — установить наблюдение за движением по одной из важнейших шоссейных дорог в Курляндии Тукумс — Кулдыга, но значительно шире развернуть нашу разведывательную работу: установить связь с местным населением, иметь разведывательные данные о работе железных дорог, о работе вражеских штабов и прочее. Было решено, что каждая группа будет делать свое дело, взаимно помогая друг другу. Мы будем представлять единую боевую семью. Теперь повар Михаил, когда варил суп, над костром вешал не одно ведро, а два.
Мы рассказали об Аустре. Известие об исчезновении девушки было немедленно передано поддерживавшим связь с партизанами местным жителям. От одного из них — деда Галабки — вскоре поступило сообщение о том, что он видел на просеке девушку, похожую по описаниям на Аустру. Она была с автоматом и сумкой. Это случилось неделю назад. Больше она не появлялась.