— Чистюля, повремени с чисткой пёрышек, — тревожно попросила Горни. — Нежить близко.
— Я чувствую, — сдавленно признался Натаниэль. — Меня мутит, но терпимо, Эби. Твой амулет работает.
Она хмыкнула, горделиво вскидывая кулак, но в этот момент раздалось характерное хрипение и чавканье, и в проходе появились ковыляющие, высохшие умертвия в обрывках одежды, пятнах грибной плесени, светящейся зеленым гнилушечным цветом. Тварей было неожиданно много — несколько десятков, и дальние скрывались в темноте.
Увидев добычу, они захрипели, завыли и резко ускорились.
Нат покачнулся, сглотнул вязкую и кислую слюну, но ударил первым, рассекая нежить каменными клинками. А затем засветилась рядом сеть молний, сплетенная Горни — они доставали до самых дальних умертвий и разрывали их на куски.
— Молодец, Вудхаус, — похвалила Эби, когда первая группа была уничтожена. Отряхнула ладони. — Ну, вперед? Нам предстоит долгая прогулка.
Нат и Эби, останавливаясь на стычки с умертвиями, прошли под городом от старого квартала до рынка — и под рынком, там, где из коридоров поднимались вверх шахты, закрытые плотными решетками, слышен был торг и рыночный шум, воняло помоями, сливаемыми сюда торговцами, а под ногами хлюпала грязь после недавних дождей, пришлось выдержать самый тяжелый бой. Нежить словно озверела, от шипения, хрипов, бульканья и рева разрываемых тварей болело в ушах, и пусть силы у магов были далеко не на исходе, а твари избегали даже рассеянного света под шахтами, Эбигейл и Нату пришлось туго.
— Кому тыквы, свежие, эльфийские! — орали сверху.
— Вудхаус, береги свою… тыкву, — ворчала Эби, сбивая особо ретивое умертвие, прыгнувшее к филею напарника.
— Семечки, семечки!
— Куда побежал? Воры, воры!
— Ах, голубушка, вы прекрасны…
— Осьмушка эринга за этот кусок мяса? Да судя по жилам, эта корова еще при сотворении мира присутствовала!
— Так вы оцените, как дешево я прошу за такую редкость!
— Эби, пригнись!
Нечто, бывшее раньше то ли птицей, то ли летучей мышью, с хрипением пролетело над мгновенно склонившейся гномкой, и Нат заморозил тварь в полете. Над головами человекоподобных умертвий вдруг взметнулась целая стая таких трупоптиц, и не оставалось ничего, кроме как сжечь их. Заодно и несколько десятков умертвий побольше.
Натаниэль и Эби, кашляя и ничего не видя от дыма, не сговариваясь, вызвали ветер — и тот, загудев за их спинами в коридорах, вынес дым и пепел на поверхность через узкие дыры решеток.
Рынок, шумевший как рой ос, вдруг единовременно затих… и через несколько секунд взорвался криком и визгом.