— Ты уже догадался, — кивнул дракон.
— Миль-Авентис?
— Вы очень похожи и не похожи на своих предков, — с печалью ответил наставник магов. — В тебе меньше высокомерия, в ней — гонора. И ответ на твой вопрос — не нужно тратить свое желание, чтобы вернуть семье возможность иметь больше детей. Ты и сам в состоянии снять проклятье.
Стена закрылась, поглотив недоуменное «Но как?» от Натаниэля, и эльф остался в темноте пещеры.
Сгрузив Горни на ложе из веток — та свернулась калачиком, — он вновь разжег костер, закрепил его магически и, поколебавшись, лег рядом с Эби. В конце концов, он должен приглядеть за ней, разве нет?
В эту ночь им снилось исполнение самых разных желаний. Перед их глазами проносились мантии магистра и перстни королевского мага, звучали свадебные песни на обрядах с достойным гномом (у Горни) и прекраснейшей эльфийкой (у Ната), сверкали ордена, путались под ногами оравы детей, поднимались ввысь лечебница для животных и мастерская амулетов, и родители обнимали и смотрели с одобрением, но, главное, в душе было убеждение, что все правильно и как должно быть.
И тихий голос шептал: «Я дарую вам смелость сделать верный выбор в самый нужный момент».
* * *
Утром эльф встал раньше Эби, и оба сделали вид, что ничего не произошло, а воспоминания — всего лишь сон, хоть и очень реалистичный.
Ранним утром каждый слышал, как возится, собираясь в дорогу, другой. Обоим казалось неудобным есть одному, но никто не решился позвать другого позавтракать, а потому Горни прошла с независимым видом мимо Вудхауса ко входу и пошагала наверх, а Натаниэль столь же гордо двинулся следом.
Впрочем, это был не первый раз, когда после совместного приключения, где один выручал другого, они возвращались к прежнему противостоянию. Так сложилось — ведь они прекрасно знали, что их товарищество не приняла бы семья. Что уж говорить о симпатии.
На перевал они поднялись одновременно и замерли.
Долина, обрамленная горами со множеством водопадов, высоко расположенных пещер, в которых жили пегасы, зеленых ущелий, лежала перед ними, как туманная чаша, полная озер и лугов. На другой Стороне долины собиралось вставать солнце. Только-только показался краешек, и облака, перьями расчерчивающие небо, сияли алым и золотым. На фоне румяного неба резвились большие птицы, выводя гортанные трели.
— Какие птички красивые. И поют красиво, — как заворожённая, проговорила Эби.
Вудхаус посмотрел на неё снисходительно.
— Это и есть пегасы, Шайбочка!