Не слишком густой лес у кромки воды – хорошее отвлечение от боли. Он пышный и освещенный продолжающейся симфонией, быстрыми стуками дятла, дрожащими кустами, пронзительными свистками оленьих мышей и полевок. Узел, который накапливался во мне в течение нескольких дней, немного развязывается при звуке. Когда мы идем, наши пути пересекаются с белками и куропатками, кроликами и даже парой воронов. Ни один из них не является их магическим двойником, и я в замешательстве изучаю их убежища.
В какой-то момент Элос ловит мой нахмуренный лоб и тянется назад, чтобы ударить меня по руке. Затем он поднимает с земли какой-то предмет и бросает его в меня.
– Ты серьезно? – усмехаюсь я.
Он пожимает плечами.
– Я увидела, что это было, прежде чем ты это бросил.
– Звучит так, будто ты избегаешь догадок.
– Мне не нужно гадать, – говорю я с притворным отвращением, растягивая каждый слог. – Это был комок грязи.
Его губы изгибаются в легкой улыбке.
– Уверена, что грязь?
Я немедленно останавливаюсь и смотрю на маленькую отметину на моей сиреневой рубашке. Затем осматриваю землю.
– Элос.
Он не сбивается с шага.
– Элос, я клянусь…
– Что случилось? – интересуется Уэслин усталым голосом.
Я прикусываю язык, не желая признавать, что мой брат, возможно, бросил в меня помет.
Мой брат злобно ухмыляется, понимая и сомнения…
– Ничего, – фыркаю я, продолжая идти вперед. В любом случае это была грязь.
В следующий раз, когда Элос оглядывается, уголки его рта опускаются.
– Подожди. Ты хромаешь.
– Я в порядке, – говорю я, хотя на самом деле боль, которую усиливает каждый шаг, проникает глубже, чем небольшой участок разорванной кожи; боль пронзает мой живот и тянется к спине, распространяясь по всему животу.
Я была полна решимости ничего не говорить; каждый проходящий час приближает Финли и остальных пострадавших к смерти, и каждое мгновение, не потраченное на помощь им, а потраченное впустую. Бескорыстие требует жертв. Я знаю это и могу преодолеть боль ради своего друга, если не ради кого-то другого. Это то, что сделал бы мой брат. Это то, что буду делать я.
Но мой брат хватает меня за руку и заставляет остановиться, прежде чем мы зайдем достаточно далеко.
– Дай мне посмотреть, – инструктирует он.
– Я же сказала, что в порядке.
– Это не так, и я должен был заметить это раньше. Дай мне взглянуть.
Уэслин подходит ко мне сзади.
– Нам нужно остановиться?
– Нет, – отвечаю я в тот же момент, когда мой брат говорит: «Да».
Уэслин переводит взгляд с нас двоих на него, потом обратно, туда, откуда мы пришли. Мой брат тянется за моей рубашкой, и я шлепаю его по руке.