Большинство переехали на другой берег реки, в Западную долину.
Элос и я не имеем права возвращаться.
Входя в город, я морщу нос от внезапного натиска городского воздуха позднего лета, более затхлого, чем лесной бриз, и слегка пахнущего лошадьми, которые прогуливаются по широким улочкам после рассвета. Это облегчение – обнаружить, что на площади торговых домов и местных ремесленных мастерских действительно необычайно тихо. Финли идет, ссутулив плечи и засунув беспокойные руки в карманы, пока я веду его по ряду боковых улочек, часто таких узких, что сапфировое небо над головой сужается до нити. Вокруг нас красновато-коричневые и серые здания притаились в безмолвном ожидании, плотно окруженные своими непроницаемыми кирпичными и гранитными панцирями. Я заставляю нас двигаться быстрее на случай, если кто-нибудь из любопытных горожан выглянет из своих окон.
Мы поворачиваем, и аптека наконец появляется в поле зрения. Ее деревянная дверь закрыта, но я все равно дергаю за ручку. Заперто.
– Элос, – шепчу я, глядя на окно второго этажа. Сейчас он живет там, в тесной квартире над магазином, бывшей резиденцией Брэна и Томаса до того, как они поженились и переехали в более приятное место. Никто не выглядывает. Элос.
Рядом со мной Финли слегка шаркает ногами, украдкой оглядываясь через плечо, затем смотрит на дыру в своем пыльном черном костюме, затем на камни под ногами. Куда угодно, лишь бы не на дверь.
У нас нет на это времени, и я начинаю стучать кулаком.
За стеной слышится шум. Дверь распахивается, и появляется Элос с темными, сильно растрепанными волосами, которые доходят ему почти до плеч.
– Чем я могу вам помочь? – спрашивает он, теребя пальцами верхнюю пуговицу на том, что когда-то было накрахмаленной белой рубашкой. Я хмурюсь при виде изношенной ткани; его зарплата намного меньше моей, но он отказывается принимать от меня деньги, сколько бы раз я их ни предлагала.
Прежде чем я успеваю ответить, он ловит взгляд Финли и замирает.
– Привет, – говорит Финли, и его голос звучит гораздо спокойнее, чем можно предположить по его шаркающей походке.
Элос смотрит в лицо другу, которого не видел больше месяца, а затем переключает свое внимание на незнакомца рядом с ним. Бормочу свое имя, чтобы подтвердить, что это я. Половицы скрипят, когда мы втроем входим в освещенный лампами магазин.
Стойка делит дальнюю часть помещения пополам, охраняя вход в узкий коридор с рядами кабинок по обе стороны от него. Мой брат запирает дверь, пока я обращаюсь в свою естественную форму, возвращая коричневые волны, оливковую кожу и рост, который мы оба разделяем. Финли подходит к прилавку и поднимает еженедельную брошюру.