«Подбородок выше», – сказал бы Фин, будь он здесь. – Страх – это просто история, которая ждет, чтобы ее рассказали. Изучите ее и запомните каждую часть, чтобы потом рассказать мне».
«Из нас ты всегда был лучшим рассказчиком, – спорю я про себя. – Ты тот, кто дарит счастливый конец».
Мы проходим мимо огромного книжного магазина, товары которого вываливаются на улицу, и мой брат отвлекается, чтобы проверить металлические стенды. Он догоняет нас вскоре после этого, размахивая местной листовкой.
– Посмотрите на это, – говорит он группе, протягивая листок мне.
Заголовок кричит сверху страницы большими жирными буквами. Уэслин отступает и хватает уголок пергамента.
– У них снова было то же самое Предсказание, – рот Элоса кривится в отвращении. – Седьмой год подряд смерть двух оборотней. Похоже, автор посчитал, что это важно упомянуть наряду с остальным. В статье намекается на ряд требований короля Джоула, хотя и не описываются подробности. – Он выжидающе замолкает.
Пальцы Уэслина сжимаются вокруг листовки, когда он просматривает ее содержимое.
– Я предполагаю, что он поставил Гленвэйлу тот же ультиматум, что и Тилиану. Эмиссар Гленвэйла предположил то же самое после того, как Келнэр вышел.
Дрожь пронизывает горло. Это привело бы к эскалации конфликта, выходящего за рамки разногласий между двумя королевствами. Требования короля Джоула могут привести к войне на всем континенте.
Уже прошло полторы недели из восьми, которые он дал королю Жерару, чтобы принять или отклонить условия Эрадайна.
– Но что именно…
– Не здесь, – перебивает он, не обращая внимания на сердитый взгляд Элоса. – Идемте дальше. Я должен поговорить с министром Мерет.
В поисках более быстрого пути к дворцу мы сворачиваем за угол на более пустую улицу. Пара офицеров проходит мимо нас, их позы с прямыми спинами более жесткие, чем те, что мы видели в Гроувуде. Мои руки сжимаются в кулаки. Я провела так много месяцев, опасаясь, что гниль Эрадайна может проникнуть в Тилиан, что недостаточно подумала о том, не разродилась ли она уже здесь, в Гленвэйле.
«Глупая. Это ваша работа – узнавать такие вещи».
Краем глаза я слежу за патрулем, хотя и знаю, что мы не сделали ничего плохого. Старые привычки трудно искоренить.
Под бронзовым памятником какому-то давно умершему генералу верхом на лошади человек в оранжевой тунике пасет стадо овец между зданиями. Пряди серебряных и золотых волос спадают с его макушки, а радужки его глаз ярко-серого металлического цвета, как расплавленное серебро. Он заклинатель, говорящий с животными, первый волшебник, которого я увидела с тех пор, как мы приехали. Он, наверное, принуждает овец своим разумом.