Мари Май Мидтфьорд жила в верхнем районе города. Зная, что к ней собирается приехать полиция, она сварила кофе, взяла несколько английских кексов из пакета, положила их на стеклянное блюдо и поставила на стол. Дочка была в детском саду, а мать, у которой Мари Май прожила уже почти два года, она попросила сходить в город купить лотерейные билеты игры «Джекпот» и еду для обеда.
А почему бы маме не задержаться и не заявиться домой в тот самый момент, когда полиция приедет поговорить с Мари Май в рамках расследования дела? Полицейские наверняка начнут расспрашивать и любопытствовать о том о сем, что не имеет отношения ни к ней, ни к убийству. Это было всегда присуще работе полиции. Мари Май опасалась подобного развития событий. Но в этом и состояла разыскная деятельность полицейских. В любом случае речь шла не о зрелище для пожилых людей. Мать Мари Май стояла в коридоре, размышляя, куда ей лучше всего пойти. Однако говорить об этом вслух она не решалась. До свидания, мама!
Полицейские могли приехать в любой момент. Вдруг по всему телу Мари Май растеклось странное тепло. Ей нанесут визит двое полицейских в форме. Мари Май как будто предвкушала это. Она подумала, что, наверное, ей следовало быстро сбегать в душ. Но для этого уже не было времени. Второпях она помазала розовой помадой пухлые губы и немного фиолетовыми тенями – вялые веки. Длинные волосы Мари Май безжизненно спадали на плечи. Ей, наверное, надо надеть юбку. Мари Май нужно не принаряжаться, а выглядеть достойно, как ей этого хочется. Юбка также скрывала широкую задницу. Лифчик, прекрасно подходящий по размеру к ее грудям, и красивая блузка должны были совершенно изменить ее вид. Мари Май увидела себя в зеркале. Могло быть и хуже. У нее имелись все основания оставаться довольной собой. Природное обаяние и внешность Мари Май всю жизнь приводили ее и к хорошему, и к плохому. Этого у Мари Май было не отнять. Но теперь она полностью готова к необычному посещению.
Йоакуп припарковал машину за домом. Он получил эсэмэс и не собирался медлить с ответом. Бирита вышла из автомобиля и посмотрела на голый сад и дом, построенный, по-видимому, в семидесятые годы. За старыми откидными окнами с проржавевшими алюминиевыми подоконниками проживали маленькая Хадла, Мари Май и Сигнхильда Мидтфьорд – так было написано на почтовом ящике. Бирита увидела, что Йоакуп сунул телефон в карман. Она подошла к двери и постучала.
Все посмотрели друг на друга с некоторым удивлением. Йоакуп уже давно не видел Мари Май. Женщина показалась ему более подготовленной к встрече, чем можно было ожидать, ведь они договорились лишь во второй половине дня в четверг. Хотя сложно отрицать, что Мари Май выглядела более зрелой, чем ему представлялось, и старше своих тридцати пяти лет, которые вряд ли протекли беззаботно.