– Да, у нас не разрешается ездить со скоростью, превышающей восемьдесят километров, и строго запрещено обгонять. Но видимость такая хорошая, мы – полицейские, а по стране ходит находящийся на свободе убийца, – сердито говорила Бирита. – Come on, man![17]
Йоакуп выехал на левую полосу и выжал педаль газа, оставив позади трейлер, междугородный рейсовый автобус и пять легковых автомобилей.
Поездка между островами заняла чуть более трех минут. Погода в Хаймдалуре оказалась примерно такой же, как в Норвуйке, разве что здесь было пасмурней. Термометр на панели показывал пять градусов тепла и отсутствие снега на дорогах. Но он также поведал о наступлении холодной погоды со снегопадом позднее вечером.
– В этих условиях сложно собирать улики на улице. Но у нас есть кое-какие зацепки. И я надеюсь, что после визита в Эстурвоавур мы будем знать больше, – отметил Йоакуп.
– Да, или когда мы дополнительно пообщаемся с семьей в Норвуйке. Но немного странно, что отец Халлвина начал его искать только утром в среду, притом что они ничего не слышали от сына с выходных. С другой стороны, Халлвин был взрослым человеком, незадолго до этого находившимся в зарубежной поездке. И семья уже давно привыкла к его постоянным отлучкам…
Бирита не дождалась ответа от своего коллеги, который разве что успел одобрительно кивнуть. Нельзя было пропускать хорошо знакомое «до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до» на телефоне. Это звонили из участка, и Йоакуп переключил разговор на Bluetooth в автомобиле.
Звонил Груймур Гуллаксен, сообщивший, что в связи с убийством в полицию позвонило несколько человек. Одна пожилая пара, которая гуляла в воскресенье вечером, рассказала, что видела араба, в одиночестве шедшего по дороге и смотревшего вверх на старое здание у Стайноа. Это, наверное, было в районе десяти часов вечера. Из этого не следовало делать далеко идущих выводов. Больше старики во время прогулки никого не видели. А сестра Халлвина Боргарьёрт сообщила, что отцу стало плохо и он попал в больницу. Она также спрашивала о результатах вскрытия и о том, когда семье можно объявлять дату похорон.
Из разговора с Груймуром Йоакуп и Бирита узнали мало что нового. Но хотя бы были проинформированы. Йоакуп снизил скорость, спускаясь вниз по длинному склону. Появились первые дома. С севера дул слабый бриз, а когда Бирита опустила стекло, она почувствовала гнилой запах от крупной фабрики рыбной муки.
– Здесь пахнет деньгами и благополучием, – пошутил Йоакуп и повернул направо к величественной горе, которая стояла словно огромный живописный панцирь черепахи, знавшей здешних людей и их старинные поселения еще со времен викингов.