Постепенно смеркалось. Впереди открылся вид на Норвуйк с красивыми уличными огнями и покачивающимися гирляндами, освещающими потрясенный убийством город. На кольцевой развязке Йоакуп повернул наверх по склону и быстро нашел дом Трёндура на улице Фьядлалуй, 13, казавшийся жалкой лачугой, расположенной между несколькими роскошными особняками с прекрасным видом на бухту.
Внизу было темно, но уличный фонарь освещал некрашеные бетонные ступеньки и входную дверь, видавшую лучшие дни. Йоакуп отрывисто постучал в дверь, а потом поднял холодную узкую задвижку стального замка и вошел со своей коллегой в узкий коридор, где пахло одиночеством и пожилыми людьми.
– Добрый день. Здесь есть кто-нибудь?
Из кухни вышла Боргарьёрт, встала у порога и скрестила руки, давая понять то, что должно было быть очевидным без объяснений. Боргарьёрт походила на высокую полную девочку, которая по какой-то причине была раздосадована или обижена. Она ожидала, что полиция явится раньше.
Йоакуп и Бирита протянули ей руки и выразили соболезнования.
– Да, то, что случилось, – ужасно. А теперь твой отец попал в больницу, не так ли?
Боргарьёрт посмотрела на протянутые руки полицейских более снисходительно и крайне неуклюже пожала их. А как еще это делают? Боргарьёрт не привыкла к общению с чужими людьми. Она заботилась о матери, уже много лет страдавшей болезнью Альцгеймера, и помогала своему несносному отцу получившему кровоизлияние в мозг, последствия которого еще не были полностью ясны врачам, и все это вдобавок к шоку от смерти Халлвина.
– Проходите. У меня не так много времени. Я вообще-то собиралась пойти в больницу посидеть с отцом.
Тонкий и дрожащий голос, несомненно, больше подошел бы ребенку, а не рослой и полной Боргарьёрт. Йоакуп не мог оторвать глаз от этой женщины, у которой было красивое и робкое девичье лицо, возвышающееся над тяжелым и усталым телом. Полицейскому нужно обращать внимание не только на внешние черты, но и на внутренние. Но казалось, что сорокапятилетняя дева, помимо гибели своего брата, хранила и другие скорби и печали. В гостиной Йоакуп поздоровался с сестрой Трёндура Фридой, матерью Марии, с которой он и его жена тесно общались. Фрида сидела с серьезным выражением лица и разговаривала с пожилой парой из прихода «Свет», зашедшей в гости. Весь дом, как казалось, находился на чрезвычайном положении. Йоакуп подумал, что лучше было бы повременить с беседой по делу об убийстве. Но они с Биритой уже пришли. К тому же нередко случается, что самые честные и искренние ответы можно услышать в моменты, когда нервы находятся на пределе.