Оба они утомились; Арне Педерсен выглядел даже еще более усталым, чем шеф. Он бы с большим удовольствием отправился домой сразу после окончания партии, однако понимал, что это было бы невежливо. Без особого энтузиазма они принялись лениво болтать о всяких пустяках, за чем их и застала вскоре пришедшая Графиня. В отличие от мужчин она выглядела бодрой и свежей. Весело поздоровавшись, она присела на подлокотник дивана рядом с Конрадом Симонсеном и указала на стоящие перед мужчинами прямо на полированной столешнице бутылки:
– А господа никогда не слышали о такой вещи как настольные салфетки?
Оба ответили отрицательно: ни один не представлял себе, что это такое. Графиня не стала развивать эту тему, поскольку ущерб столу уже был нанесен. Конрад Симонсен поинтересовался:
– Ну, и как все прошло?
– Отвратительно, сплошь пустая трата времени. Она оказалась самой настоящей властолюбивой коровой, и вдобавок мне предстоит с ней встречаться еще и завтра вечером.
Арне Педерсен, не имевший понятия, о чем они говорят, спросил:
– О ком это вы, и чем ты вообще-то занималась?
– Ждала, пока некая самодовольная госпожа – директор по социальным и культурным вопросам – снизойдет до разговора со мной. Мне нужно было получить доступ к неким архивным материалам, хранящимся в музее, чтобы заполнить пробелы в биографии Мариан Нюгор во время ее пребывания на Гренландии. Все это, вероятно, не имеет особого значения, но теперь уж я пошла на принцип. Даже несмотря на то, что получить этот доступ оказалось невероятно трудно, не говоря уже о какой-либо помощи с их стороны.
– Но, бог мой, почему же?
– Оказалось, что после проведения муниципальной реформы вскрылась масса злоупотреблений прежнего руководства музея, так что моя скромная просьба сразу же попала в руки нового директора – да еще какого! Хелле Ольдерман Хагенсен. Оказалось, это она – и только она! – может выдать разрешение на доступ к третьей части всех недоступных для общего пользования собраний музея. Не подумайте, это не мой перл, а прямая цитата. Вот мне и пришлось битых три часа ждать, пока окончится ее встреча с какими-то там гражданами, причем все это после того, как она отменила нашу первую встречу, запланированную ранее.
– А что, разве нельзя было договориться с музеем по телефону?
– Ха, вот то-то и оно, что нет! Госпожа директор, видите ли, желает лично видеть того, с кем общается.
– А ты говорила ей, что речь идет о серьезном преступлении?
– Разумеется, говорила. Но ей это абсолютно все равно. В конце концов мне все же выделили час времени завтра вечером…