Не обращая внимания на их слова, Арне продолжал есть. Да и что он мог сказать им в ответ? Что сам Конрад Симонсен – самое настоящее дерьмо? Как, впрочем, и она. Жирные болваны, которые лишь штаны свои протирают и ничего не делают.
Кто-то забрал ключи от его машины, и Арне догадывался почему. Ему также было совершенно ясно, что за ним негласно присматривают. Заметить это было несложно: чуть более пристальный взгляд там, косой взгляд тут, регулярные визиты в его кабинет коллег, которым, в общем-то, ничего не было нужно, кроме как осведомиться, как у него дела. Заходили они и в то время, когда он спал. Это он давно понял. Их выдал старый фокус со вставленными в дверь кусочками бумаги. Они что же, и впрямь его за дурака держат? Сейчас Арне было 42 года, двадцать из них – почти полжизни – он прослужил в уголовном розыске. А они тем не менее обходились с ним так, будто он какой-то любитель, что-то типа бойскаута. Пистолет его куда-то делся, да он, по существу, был ему и не нужен – лишняя обуза. Ему вполне хватало маленького перочинного ножа из ящика стола и обычной полицейской дубинки. Идиоты!
В четверг вечером жена принесла ему чистую одежду. Они с четверть часика поболтали. Сначала о близнецах, когда эта тема была исчерпана – о хорошей погоде. А не забывает ли он питаться как следует? Она поцеловала его и когда пришла, и когда собралась уходить – обычная привычка, так, прежде чем перейти дорогу, чисто автоматически смотришь налево. Когда дверь за ней наконец закрылась, он острее, чем когда-либо, ощутил, насколько они отдалились друг от друга. Как будто существовали в двух разных мирах. А вот принесенной супругой одежде он был искренне рад – хотелось выглядеть презентабельно, когда его арестуют. Прилично одетым, чистым и гладко выбритым. Арестанты-оборванцы ему никогда не нравились. Да, он давно уже смирился с таким их внешним видом, поскольку в большинстве своем они выглядели именно подобным образом, однако в глубине души Арне их презирал и уж сам, во всяком случае, ни за что не хотел быть похожим на одного из них.
Выставленный на мобильном телефоне звонок будильника прозвучал ровно в два ночи. Минут десять он потратил на то, чтобы размять затекшее за время сна тело с помощью небольшого, изобретенного им самим комплекса гимнастических упражнений. Он где-то читал, что японцы спят на полу на тростниковых циновках. Ничего не скажешь, закаленные люди, а также, безусловно, практичные: одним движением скатал постель и поставил куда-нибудь в уголок. Япония, Австралия, Китай, Бразилия – он всегда мечтал отправиться в большое путешествие, однако жизнь сложилась иначе. Всегда находилось что-нибудь, что оказывалось важнее. Взглянув на темноту за окном, он подумал о том, что теперь придется еще несколько лет подождать с путешествием. Затем, не надевая обуви, выскользнул в коридор и прокрался мимо кабинета Конрада Симонсена. Из-под двери пробивалась полоска света. Сердце убойного отдела – так некогда окрестили этот кабинет, кто именно – Арне не помнил. С презрением сделав вид, что плюет в сторону закрытой двери, он прошел в ближайший туалет и окончательно привел себя в порядок.