Профессор описывал звезды, разреженные, как воздух, огромные облака светящегося газа. Говорил о предзвездах в туманности Орион, только сейчас разогревающихся газовых сгустках, которые через миллионы лет могут превратиться в солнца. Лекции его были очень популярны, на них показывались даже ветераны вроде Шики или Дэйна Мечникова.
Слушая профессора, я поражался красоте и многокрасочности космоса. Он стал казаться мне слишком огромным и великолепным, чтобы выглядеть страшным, и только потом я вспоминал, что означают эти радиационные потоки и сгустки разреженного газа для меня, для моего хрупкого, такого чувствительного к боли тела. А потом я думал о полете к какому-нибудь из этих далеких гигантов… и моя душа замирала от ужаса.
После одной из таких лекций я распрощался с Сузи и Френси, сел в нише возле лекционного зала и, полускрывшись за ивой, закурил сигарету, начиненную свежей травкой. Тут-то меня и отыскал Шики. Он остановился передо мной, поддерживая себя в воздухе взмахами крыльев.
– Я искал тебя, Боб, – сказал он и замолчал.
Травка начинала действовать на меня.
– Интересная лекция, – с отсутствующим видом произнес я, пытаясь поскорее добиться того приятного состояния, какое бывает после наркотика, и не слишком интересуясь словами Шики.
– Самую интересную часть ты пропустил, – сказал Шики.
Мне пришло в голову, что он выглядит одновременно испуганным и кем-то или чем-то обнадеженным. Что-то у Шики было в голове, и он желал поделиться этим со мной.
Я еще раз затянулся, а он покачал головой и взволнованно продолжил:
– Боб, мне кажется, есть кое-что, за чем стоит отправиться.
– На самом деле?
– Да, на самом деле, Боб. Что-то очень многообещающее. И лететь придется скоро.
Я не был готов к этому. Я хотел просто посидеть и покурить, пока вызванный лекцией ужас не рассеется, так чтобы я снова мог спокойно убивать время. Меньше всего я хотел услышать о новом рейсе. Чувство вины заставляло меня отмахиваться от всякой попытки навязать мне такой разговор, а страх мешал воспринимать смысл.
Шики ухватился за ветку ивы и приподнялся повыше. Он с любопытством глядел на меня и, казалось, обдумывал, как бы пробить брешь в моем равнодушии.
– Друг Боб, – наконец обратился он ко мне, – если я подыщу для тебя кое-что очень привлекательное, ты мне поможешь?
– Помогу? Как?
– Возьми меня с собой! – воскликнул он. – Я способен делать все, только высаживаться в шлюпке не могу. А в том рейсе, который я имею в виду, это не так уж и важно. Там за все выплачивается премия, даже если корабль останется на орбите.