– Да, – ответила она, – я знаю, что ты испытываешь. Хочешь что-нибудь предпринять, чтобы не ощущать себя оставшимся?
– Гм… может быть, – ответил я. – Относительно Питера Хертера, например. Мне пришла в голову мысль, которую я хотел бы обсудить с Альбертом Эйнштейном.
– Очень хорошо, – кивнула она. – Можешь прямо сейчас этим и заняться. – Она села на край постели. – Подай мне мои туфли, пожалуйста. Давай немедленно с ним поговорим.
– Теперь? Но уже поздно. Ты не должна…
– Робин, – мягко сказала Эсси, – я разговаривала с Зигфридом. Это хорошая программа, хоть и не я ее написала. Она говорит, что ты хороший человек, Робин, хорошо адаптируешься, ты великодушен, и все это я могу подтвердить и добавить, что ты прекрасный любовник и с тобой очень интересно. Пошли в кабинет. – Она взяла меня за руку, и мы отправились в большую комнату, выходящую на Таппаново море, где сели у моего компьютера на удобное сиденье. – Однако, – продолжала она, – Зигфрид говорит, что у тебя большой талант к изобретательству причин, чтобы кое-что не делать. Я помогу тебе. «Дайте город Полимат». – Теперь она говорила не со мной, а с компьютером, который тут же осветился яркими огнями. – Мне нужны одновременно программы Альберта и Зигфрида, – приказала она. – Все файлы обеих программ во взаимодействии. Ну, Робин! Обсудим поднятый тобой вопрос. Я ведь тоже заинтересованное лицо.
Моя удивительная жена, на которой я женился много лет назад, С. Я. Лаврова, больше всего поразила меня, когда я меньше всего этого ожидал. Она удобно сидела рядом со мной, держала меня за руку, и я открыто говорил о вещах, которые ни за что не хотел делать. Речь шла не просто о многомесячном полете на Небо хичи или на Пищевую фабрику, чтобы остановить сбрендившего Питера Хертера, угрожающего всему миру. Речь шла о том, куда я могу отправиться дальше.
Но вначале все выглядело так, будто мне никуда отправляться не надо.
– Альберт, – сказал я, – ты мне говорил, что нашел в данных, накопленных на Вратах, установку курса на Небо хичи. А можно ли это же сделать и для Пищевой фабрики?
Они мирно сидели рядом друг с другом в трехмерном изображении пьезовидения. Альберт привычно попыхивал трубкой, Зигфрид сжимал руки и сидел молча, внимательно слушая, что я скажу. Он не мог заговорить, пока я не обращусь к нему, а я не обращался.
– Боюсь, что нет, – виновато ответил Альберт. – У нас есть только один установленный маршрут на Пищевую фабрику, рейс Триш Боувер, а этого недостаточно для выводов. Вероятность того, что корабль попадет туда, примерно ноль целых шесть десятых. Но что потом, Робин? Корабль просто не вернется, как не вернулся корабль Триш Боувер. – Он уселся удобнее и продолжал: – Конечно, имеются определенные альтернативы. – Он посмотрел на сидевшего рядом Зигфрида фон Психоаналитика. – Можно попробовать внушить Питеру Хертеру, что он должен изменить свои планы.