Из терминала донесся голос: «Генриетта! Генриетта, дорогая, ты меня слышишь?» Но никакого ответа за этим не последовало. Программа, которую написал Альберт с помощью Зигфрида, попыталась снова: «Генриетта, это Том. Пожалуйста, ответь мне».
Было бы быстрее привлечь ее внимание набором кода, но это выглядело бы несколько неестественно – давно потерянный муж добрался до своей жены по радио.
Голос попробовал снова, потом еще раз. Пол нахмурился и с досадой прошептал:
– Не сработало.
– Подождите, – отмахнулся от него Робин.
Они еще долго ждали, нервничали, а мертвый голос компьютера продолжал уговаривать Генриетту. И наконец в ответ послышался тихий неуверенный шепот:
– Том? Томазино, это ты?
* * *
Пол Холл был нормальным человеком, может, не в лучшей форме после четырех лет заключения на корабле, затем на Пищевой фабрике и на Небе хичи. Он был достаточно нормальным, чтобы ощущать естественную для его пола и возраста похотливость, но то, что он слышал, ему совсем не хотелось слышать. Он в замешательстве улыбнулся Робину Броудхеду, тот ответил тем же. Унизительно было стать свидетелем болезненной нежности и уязвленной ревности посторонних людей. Невольные свидетели в таких случаях обычно улыбаются. Например, частные детективы, специализирующиеся на разводах, для забавы прослушивают в компании постельные записи. Но это было совсем не весело! Генриетта, любая Генриетта, даже машинное привидение с таким именем, совсем не была смешна в порыве страсти, когда считала, что ее обманывают и предают. Программа, имитирующая ее мужа, делала это очень искусно. Она просила прощения и умоляла, она даже плакала, свистящими хриплыми рыданиями, когда плоский голос самой Генриетты прерывался рыданиями печали и безнадежной радости. А потом программа, как и было предусмотрено, приготовилась к убийству.
– Не сможешь ли ты, дорогая Генриетта… не известно ли тебе, как управляется корабль хичи?
Последовала затяжная пауза. Компьютерная Генриетта колебалась. Затем голос мертвой женщины произнес:
– Да, Томазино.
Следующая пауза длилась, пока запрограммированный обманщик не решил заполнить пробел:
– Если ты сможешь, дорогая, я думаю, что сумею добраться до тебя. Я нахожусь в каком-то корабле. Кажется, это рубка управления. Если бы я знал, как его заставить двигаться…
Полу не верилось, что даже плохо записанный компьютерный разум поддастся на такую явную фальшивку. Но Генриетта клюнула.
Отвратительно принимать участие в обмане, но он участвовал, а когда Генриетта начала говорить, ее невозможно было остановить.