— И кто здесь улицу перегородил?
Мы обернулись. Еще один наш детсадовский друг Андрей Гусев, по прозвищу, ясное дело, Гусь. Сотрудник городского угрозыска. Отслужив в погранвойсках, поступил в Омскую высшую школу милиции. Вернулся в город, и с июля работает опером.
— И вы еще спрашиваете, почему я сбежал в Москву? Я не успел из дому выйти, а уже в лапах преступности и милиции!
— Фрол! Чья тачка? — Гусь показал на девятку.
— Откуда я знаю? Раз ты нашел, то значит — твоя, а?
— Пит! Не успел я получить ксиву, как вся эта шушера начала пытаться мне что нибудь подарить! Фрол! Убрал тачку с дороги, бля!
— Только не бей меня, начальник! — Фрол махнул рукой, жигули уехали.
А мы заржали. И мне стало легко, как будто не было у меня всех этих унылых прожитых лет. И мы пошли пить пиво в шашлычную.
Потом они поперлись ко мне домой, поздравлять маму, с прошедшим днем рождения. И Фрол вручил маме охапку роз, тетя Аня, мы теперь люди серьезные, некоторые вон в милиции, так что плясать не будем. Лет в двенадцать мы, вчетвером, еще Ганс был, плясали для мамы танец маленьких лебедей. И мы пили чай с тортом, и мама воспитывала Гуся за холостое существование, Андрей, вот у меня на работе есть девочка… А потом они проводили меня на поезд.
Стоя в вагоне метро я вспоминал, что Гуся, уже начальника розыска города, подстрелят наркоторговцы. И менты озвереют, и вычистят город. А МВД не будет вмешиваться, но потом, порекомендует Андрюхе уйти из ментовки. Он перкантуется пару лет адвокатом, а потом поступит в прокуратуру. И станет, в оканцовке, Прокурором Города. А Фрол станет владельцем двух городских рынков. И жить два этих перца будут в одном коттеджном поселке, и будут ругаться навсегда где то раз в неделю.
В отделе планирования завода я включил чайник и уселся перед столом. Смешал себе кофе. Вошел Серега.
— Андрей!
— Сергей!
— Как тебе на исторической родине?
— Душевно, чего уж. Не Москва эта.
— Ну и остался бы.
— И это мне предлагает человек, который не общается с родителями, потому что они лучше знают, что ему надо? Ведь стоит мне только подумать, что я остаюсь жить с мамой, как уже через пять минут окажусь женат, а на шестой минуте и с детьми.
— Согласись, в жизни под диктовку родителей тоже есть плюсы.
— Ты знаешь, меня терзает смутные подозрения. Вы еще случайно самолет не купили?
— На какие шиши? Плохо, Андрей, работаешь. На самолет заработать не можешь.
Портовый кран, грандиозное сооружение, нефтебаза продала нам за триста двадцать тысяч рублей. А я выставл его на биржу за миллион двести. Его мало того что купили, но просили еще.