Она позвонила тем же вечером. Я тоже собирался, но она опередила.
— И почему ты не звонишь поблагодарить за чудесную прогулку?
— Это я тебя выгуливал. Можешь не благодарить.
— Куда ты меня в следующий раз поведешь?
— Я не пойму, у вас там, в МГИМО, парни кончились?
— Пфф. Их и не было. Одни комсомольцы- карьеристы.
— Да ладно тебе! Недавно меня хлопал по плечу Андрей Брежнев, и давал понять, что я ему конкурент!
— Ты, Андрюша, хочешь что бы я оправдывалась?
— Упаси бог! Просто там еще всякие Алиевы, Кочаряны и прочие Шенины. И что, всем придется бить морды?
— Струсил?
— Мне не нравится работа таксистом в Нью-Йорке. А после того, как я начищу рыло кому ни будь из них, только бежать.
— Слишком много себе воображаешь!
— Да уж не больше, чем некоторые вертихвостки!
— Хам!
— Пигалица!
— Валенок!!
— Мажорка!!!
Поговорили в общем. Так что я теперь с полным правом в образе. Правда Серега ухмыляется, и хмыкает на некоторые Наташкины фразы. Он к ней ближе сидит, и вкурсе обсуждения меня и моих перспектив.
А я, как всякий начальник, бездельничаю и изучаю прессу. Пока я мотался за рулем, объединилась Германия. Я что-то слышал краем уха, но сейчас только сообразил, что и в этот раз все пропустил. Маюсь мыслью, что надо бы как то применить послезнание, но не могу сообразить как.
К Горбачеву меня не подпустят. К Ельцину тоже. В ГБ сам не пойду. Союз трещит по швам. Прибалты де-факто откололись. Осталось оформить. Более-менее жизнеспособный сценарий — избавится от республик-нахлебников и жестко привязать хохлов, белорусов и казахов к России. И на десять лет установить жесткую диктатуру по типу Пиночета или Франко. А в начале нулевых начнется рост нефти.
Есть одна маленькая, но принципиальная деталь. Вопрос собственности. СССР строился на отрицании частной собственности. Это оказалось чудовищно убыточно. И если сохранить эту модель, убытки будут только нарастать. Но Горбачев категорически против частной собственности. Да и все остальное политбюро в общем то тоже. И тут никакие нефтяные доходы не спасут. А без гарантий частной собственности никакие иностранцы к нам не пойдут со своими деньгами.
Самое забавное, что Горбачев- последний романтик в руководстве страны. Он, похоже, искренне верил, что если людям дать возможности, убрать препоны, и обеспечить прозрачность принимаемых решений с помощью гласности, советские люди — огого! И реки вспять повернут, и страну накормят. Только никому эта самостоятельность оказалась не нужна. И, мне кажется, именно за то, что страна увидела, какая же она на самом деле, Горбачева и ненавидят.