Кэти покачала головой.
– Что-то подсказало мне не делать этого.
– Возможно, из-за вашего эгоизма.
– Эй.
Генри опустил глаза.
– Вы испугались, да? Голосок, который живет в глубине нашего разума и говорит нам, когда бежать, когда спрятаться, он говорил с вами, да? И вы слушали его, потому что так было проще, чем помочь тому несчастному.
– Неправда, – сказала Кэти и ощутила зуд в мочке левого уха. Она испугалась тогда, и ей было страшно теперь.
– Думаю, вам нужно проникнуть в него. – Генри протянул свои руки, и Кэти инстинктивно отступила.
– Что значит в него?
– Я над этим работаю, – сказал он. – Думаю, вам нужно соединить ваши физические формы.
– Не хочу, – сказала Кэти. Помимо прочего, от всего этого отдавало чем-то сексуальным. Генри пожал плечами.
– Все зависит от того, насколько вы хотите ему помочь.
Кэти стало плохо. Она не хотела касаться призрака, не хотела находиться рядом с ним, когда он извлек то жуткое острое лезвие и начал резать себя.
Надо бежать. Надо отдохнуть от отеля, от Вайолет и от Макса. Он не был полностью неправ, когда сказал, что она не хочет ни с кем сближаться. Ей не нравилось, что ее влечет к нему. Из-за этого она чувствовала себя слабой и уязвимой. Как будто в любой момент могла совершить какую-нибудь глупость. Хорошо Анне говорить, что ей надо пожить немного; но ведь она не знала, насколько все серьезно и чем это может обернуться. Доверься не тому, кому следует, и можешь плохо кончить. Такова реальность Кэти, и никакие изложенные на магнитиках поучения не могли ее изменить.
Заполненные улицы, застывшие у витрин прохожие, неторопливые пары, обходить которые то и дело приходилось Кэти. Забитый туристами мост. Некоторые перегнулись через парапет и смотрели на воду, как будто никогда раньше не видели реки. Кэти винила погоду. Солнце висело низко в небе, отбрасывая желтоватый свет на городской пейзаж, и воздух оставался теплым и неподвижным. В самой атмосфере было что-то средиземноморское и праздничное.
Обойдя пару девушек, которые остановились посреди тротуара, чтобы пофотографировать друг дружку на мобильный телефон, Кэти почувствовала прилив холодного воздуха. Прежде чем она успела осознать знакомое ощущение, перед ней возник мужчина, бывший слишком прозрачным, чтобы относиться к живым.
– Вы это видели? – негромко прохрипел он. Кэти машинально отступила и открыла рот, чтобы ответить, но вспомнила, что ее окружают люди, и снова закрыла.
Она едва заметно покачала головой, опустила глаза и двинулась дальше.
Квартира Кэти находилась на среднем этаже таунхауса, одного из викторианских домов на Эльм-роуд, которые жители Пендлфорда с раздражающим упорством называли новыми домами. Тот факт, что некоторые дома и улицы в Пендлфорде сохранились со времен Средневековья, а сам город изначально был римским поселением, не означал, что об этом нужно кричать. И конечно, не означал, что обзывание викторианского стиля новым сойдет им с рук.