– Хорошо. – Гвен посмотрела Кэти в глаза. – Вот только я… я не знаю, что делать.
– Но ты всегда… – начала разочарованно Кэти.
Гвен подняла руку.
– Обещаю, голова от задницы оторвана. Я просто не знаю, правда, не…
– Скажи мне, что делать. – В голосе Кэти прозвучало отчаяние. – Все говорят, что могут помочь. Макс говорит, что это психологический тик, Бартон говорит, что я должна выйти на сцену, Генри хочет, чтобы я прикоснулась к ним, Ханна Эш заскакивает, чтобы поболтать о каких-то лампочках.
– Думаю, просто о свете, – мягко сказала Гвен. – Ты должна кому-то доверять.
– Я доверяю тебе. Этого достаточно.
– Но я ничем не могу тебе помочь. Хочу, но ничего не получается, ты же видишь. Бартон знает хоть что-нибудь?
– Сомневаюсь. Инстинкт подсказывает, что он мошенник, но я могу ошибаться, – сказала Кэти. – А что, если нет? И Ханну Эш мы не знаем. Она кажется искренней, но я в этих вещах не лучшая судья.
– Лили Томас давно уже нет, – сказала Гвен.
– Семь лет, – уточнила Кэти. – Не так уж и давно.
– Что тебе подсказывает внутренний голос?
Кэти закрыла глаза.
– У меня в голове шумно. Я не знаю. – Гвен налила чай.
– Мне знакомо это чувство.
Некоторое время они пили чай, и Кэти наслаждалась чувством покоя.
Кухня Гвен всегда способствовала расслабленности. Кот обвился вокруг ее лодыжек, громко мурлыкнув, и она наклонилась и почесала ему за ухом. Похожая на статическое электричество искра напомнила, как она держала за руку Фреда. Его выздоровление было слоном в комнате. Она хотела спросить Гвен, как у него дела, но не хотела, чтобы Гвен снова посмотрела на нее с тем ужасным выражением лица. Выражением шока и страха.
Кэти погладила Кота, и он выгнулся, потерся головой о ее руку. Она снова почувствовала искру и убрала руку.
– Почему призрак в павильоне стал таким плотным, когда я прикоснулась к нему?
– Я дважды просматривала дневники, – сказала Гвен, – но там ничего об этом нет.
– А это никак не связано с тем, что случилось с Фредом? – выдавила Кэти. – Я думала, что помогу призраку, как помогла Фреду, но, похоже, не вышло.
– Не знаю. Никто в нашей семье никогда не исцелял кого-то прикосновением.
Кэти постаралась пропустить мимо ушей обвинительную нотку в голосе Гвен. С бессильной и разочарованной общаться легче.
– Потому что это невозможно. Всегда есть баланс. Ты сама мне это говорила.
Гвен отпила чаю.
– Это именно то, что меня беспокоит.