– Знаю, – виновато призналась Кэти. – Ты сказала поискать, я так и сделала.
– Не понимаю, – насторожилась Вайолет. – Об этом не писали.
– Я воспользовалась заклинанием. Заглянула в прошлое и увидела твоего отца. Он сердился из-за какого-то парня. Извини. Не очень хорошо с моей стороны.
Вайолет ответила не сразу, как будто решала, злиться ей или нет. Потом плечи ее едва заметно поникли.
– Хотела бы я складывать заклинания. Это так увлекательно.
Кэти спрятала улыбку. Призрак, завидующий из-за магии. Конечно.
– По правде говоря, в заклинаниях я не особенно сильна. Не то что моя тетя. Мой настоящий талант – вот это. И я не представляю, что мне с ним делать.
– Что-нибудь придумаешь. Ты ужасно умная.
– Спасибо, – удивленно сказала Кэти.
– Не такая, как я, – бодро заявила Вайолет. – Я – полная тупица. Папа всегда говорил, мол, хорошо, что ты хорошенькая.
– Он так говорил? – Кэти уже пожалела, что упустила шанс и не отвесила папе добрую оплеуху. Может, стоит вернуться в прошлое Вайолет и врезать ему по больному месту?
– Кого ты любила?
– Был один археолог. Вел раскопки на Силбери-Хилл. Знаешь это место? Возле Эйвбери? Мама с папой познакомились с ним на каком-то мероприятии, я уж не знаю где. Познакомились и подружились. Никаких титулов и званий он не имел, но от недостатка денег не страдал. Его отец сделал состояние где-то на севере, занимался каким-то производством. Меня эти дела не интересовали. В общем, он был сомнительный тип, понимаешь?
– Сомнительный?
– Да, с новыми деньгами. Вообще-то такие вещи ничего особенного не значили и ни на что как бы не влияли, учитывая послевоенную депрессию и все такое. Для многих так оно и было, но не для всех. Включая моих дорогих родителей.
– И ты в него влюбилась?
– Хуже. – Вайолет скорчила гримасу. – В его помощника. Я могла тогда и швейцаром увлечься.
– Ах да. Постоянно забываю, как воспринимали тогда классовые различия.
– Тогда? – Вайолет рассмеялась. – А сейчас разве все иначе? В этом отеле разве всем одинаково рады?
– Нет, но сейчас проблема не в социальном положении, а в деньгах.
– Моя дорогая девочка, – голос Вайолет прозвучал так, словно принадлежал женщине намного старше двадцати, – деньги всегда все решали.
– Но зато теперь у всех одинаковые возможности, – сказала Кэти, понимая, что несет полную чушь. Ей вдруг стало неловко из-за того, что она живет в двадцать первом столетии. Могла бы найти аргументы получше. Что-нибудь убедительное, что-нибудь такое, что показало бы преимущество нынешнего времени над темными временами тысяча девятьсот тридцатых.