– Привилегия мертвеца. Видит Бог, их совсем немного. – Вайолет покачала головой. – В конце концов, не такое уж это офигительно большое приключение.
Кэти улыбнулась.
– Я просто подумала о Питере Пэне.
– Действительность далеко не всегда оправдывает наши ожидания. – Вайолет повернулась и посмотрела на Кэти печальными глазами. Видеть это трагическое выражение одиночества на красивом, юном лице было невыносимо. И хотя Вайолет, несомненно, знала, какое впечатление оно производит, сердце у Кэти сжалось от сочувствия.
– Что ты хотела показать мне? – мягко спросила она, подавляя естественный порыв погладить Вайолет по руке. Пройдут ли ее пальцы сквозь пустоту или ощутят что-то вроде электрического разряда? И что хуже, первое или второе?
– Посмотри туда. – Вайолет указала на сад.
Кэти посмотрела – лужайка, живая изгородь, клумбы, декоративный пруд и стена из красного кирпича с железными воротцами в центре, которые вели в старый фруктовый сад. Участок заканчивался за ха-ха; дальше шли поля, а за ними виднелся лесок. Вид этот, должно быть, сохранился без особых изменений с тех пор, когда Вайолет жила здесь со своей семьей – братьями и сестрами, матерью и отцом. Жила, как любая девушка, как Кэти, мечтая о будущем. Была ли она влюблена?
– И на что я смотрю? – спросила Кэти слегка шутливым тоном, стараясь сбросить опустившуюся на плечи шаль грусти.
– Я видела, как ты целовала того парня. Вон там, на траве. Отвратительно.
– А, перестань. Отвратительно – это уж перебор. Можно подумать, ты ни с кем не обжималась в саду.
– Что значит обжималась?
– Целовалась.
– Так делать нельзя, пока не выйдешь замуж. Производит совершенно нехорошее впечатление.
– Послушай, я знаю, что ты из другого времени. Более чистого. С более строгими правилами. Это я понимаю. Но если ты хочешь убедить меня, что никогда не целовала парня, то… извини, но я сохраняю за собой право не поверить тебе. Очень. Сильно. Не поверить. – Она подвигала бровями, постаравшись рассмешить Вайолет, и обрадовалась, когда ей это удалось. Смеялась она так славно. Для призрака.
Вайолет хлопнула себя по губам, и этот жест тоже получился милым и непосредственным.
– Ну ладно. Может быть, и целовалась. Однажды.
– Если поцелуй хорош, то и одного достаточно.
– Что правда, то правда, милочка. – Вайолет добавила американского акцента и картинно подбоченилась.
Кэти рассмеялась.
– Рада за тебя. Каждый должен хоть раз в жизни получить настоящий поцелуй. – Она подумала о Максе. Вот уж кто умеет…
Вайолет помрачнела и снова повернулась к саду.
– Я любила. Однажды.