– Ты снова встречаешься с тем парнем, Максом?
Кэти выжала из себя улыбку.
– Так что?
– Возможно. – Вопрос заключался не в том «встречается ли она с ним снова», а в том «может ли она не тянуться к нему теперь, зная, что он – мошенник». Настоящий жулик. Вор.
– О… – Гвен отпила вина. – Это хорошо.
– Неужели? А ты не хочешь сказать что-то серьезное? Что-то такое, что говорят обычно родители?
– Ох, это лучше получается у Кэма. Вот уж кто умеет стращать. Кроме того, мне Макс понравился. В нем что-то есть.
– Он считает себя обаятельным.
– И не ошибается. Ты заслуживаешь того, чтобы тебя обаяли. Стюарт был немного…
Чего Кэти точно не хотела, так это слушать мнение Гвен о Стюарте. Да, он, может быть, не из тех, кто достанет с неба луну, но он единственный, с кем у нее был роман.
– Мне нужно сказать тебе кое-что.
– Чудесное представление, – заметил проходивший мимо мужчина с бокалом вина в каждой руке.
– Спасибо, – откликнулась Гвен и, взяв племянницу под руку, вывела ее в коридор. – Что случилось? Тебя все еще мучают кошмары?
– Да, – сказала Кэти, – но…
– Больше никаких летающих ваз. – Гвен произнесла это шутливо, но глаза ее остались серьезными. – Никаких ворон…
– Вообще-то у меня хорошие новости, – перебила ее Кэти.
– Да?
Кэти перевела дух, наслаждаясь ощущением значимости момента.
– Я вижу призраков.
Гвен даже вздрогнула.
– Что это значит?
– Помнишь, ты говорила, что, когда въехала, ощущала присутствие Айрис в доме? Так вот, я встретила призрака. Настоящего живого призрака. Ее зовут Вайолет, и она живет в «Грандже».
Гвен молчала, и Кэти поспешила заполнить тишину:
– Разве это не замечательно? Вся эта история с Коулом это никакое не проклятие и не что-то плохое, просто со мной разговаривал его дух. Должно быть, он что-то вроде слабенького призрака. Вайолет, она выглядит, как ты или я. Ее можно принять за живую – со мной так и случилось, но только ты, думаю, ее не увидишь. И Макс не видит. И другие люди тоже. Только я.
– И все же это может быть проклятие. Эффект магии, которой я воспользовалась, когда ты была помоложе, – сказала Гвен. – Это плохо. Твоя сила должна быть связана с жизнью, а не со смертью. Ты еще ребенок.
– Уже нет, – печально вздохнула Кэти. – Мне двадцать один. И эта сила может быть позитивной. Речь ведь идет о помощи людям, разве нет? Если так случилось, что они умерли, это еще не значит, что они не заслуживают помощи.
– Это лишь одна точка зрения, – сказала Гвен. Похоже, приведенный аргумент ее не убедил.
– Разве ты не можешь порадоваться за меня? Я так волновалась из-за того, что стану такой, как Руби.