– Капудан, мы лишились двух мачт и всех весел по одному из бортов! – докладывал помощник Ибрагиму. – У нас в трюмах большие течи и нам не уйти отсюда!
Командир турецкой флотилии окинул взглядом реку с мелькающими в воде головами, уходящие баркасы и окутанный пороховым дымом русский берег.
– Спустить флаг! – отдал он распоряжение. – Я сам встану к рулевому веслу.
– Прекратить огонь! – Алексей, стоя на бровке вала, смотрел, как с единственной уцелевшей мачты галеры спускается красное полотнище с полумесяцем и звездой.
Корабль как-то боком и резкими рывками подошел к берегу и сел в нескольких саженях от него на мель.
– Pes ettik! Merhamet! (– Мы сдаемся! Милости! – тур.) – раздались крики с искалеченного судна.
– Капитан-поручик Милорадович, оцепить весь берег! – скомандовал Егоров. – Сергей Федорович, будь любезен, отдай своим казакам распоряжение, чтобы они все окрестности вокруг пристани прочесали. На него много турок из реки повылазило, а я пока тут капитуляцию у этих вот приму.
На середине русла, ближе к островам, все еще бухал шестифутовик запорожцев. Казаки продолжали преследовать деморализованную османскую флотилию, а Алексей стоял с важностью на берегу, положив ладонь на эфес своей наградной сабли.
Около часа выбирались на берег со своего судна турецкий экипаж и гребцы-рабы. Все это время к пристани подходили казачьи дозоры, подгоняя отловленных на берегу.
– Я капудан Ибрагим, командующий речной флотилией, вверяю свою жизнь и жизнь моих людей на вашу милость, – высокий и важный турок старался держаться солидно и с достоинством. – Хотел бы напомнить русским командирам, что между нашими странами нет войны, и мы заслуживаем самого доброго к себе отношения. И опять же в этом случае, учитывая, что между нами мир, нас никак нельзя считать военнопленными, и вы не имеете никакого права нас здесь у себя удерживать. Поэтому потрудитесь в самое короткое время вернуть нас на наш берег.
Подполковник Касперов сплюнул себе под ноги.
– Это что, вот это самое вы называете миром, да?! Две недели вы беспрерывно били по нашему берегу из всех своих орудий. Несколько наших солдат при этом серьезно поранили. А когда по вам в ответ хорошо вдарили, так сразу же о мире заговорили?! Милости у нас теперь просите? О своих правах вдруг вспомнили?! – и он сжал рукой эфес своей сабли.
– Подожди, Сергей Федорович, не горячись, пленные же, – Лешка оттеснил плечом кавалериста.
– Я премьер-майор Егоров, старший всей Бугской пограничной линии, – представился он турку. – Капудан османского флота должен отдавать себе отчет, что его флотилия была разбита в русских водах и что его люди сейчас стоят плененные на нашем, на русском, берегу! Вы это понимаете?