Так что давай, Baba, просыпайся. Теперь это мое единственное желание.
Если ты проснешься, мы прочтем наши записки.
Если ты проснешься, эта книга не станет реквиемом. Ни по тебе, ни по нашей дружбе.
Если ты проснешься, я обещаю больше не прятаться в кокон и не сбивать тебя с толку «хитроумной риторикой». Я обещал себе сохранить в послесловии сдержанный официальный тон, как подобает редактору и юристу. Но я больше не могу.
* * *
Вот уже несколько вечеров мы собираемся вокруг твоей койки в реабилитационном центре и смотрим решающие матчи чемпионата.
Робкая девушка с твоего семинара тоже к нам присоединилась, она сидит в сторонке и молчит, а время от времени встает покормить двух птиц, сидящих на подоконнике возле твоей кровати.
Они здесь с того дня, как тебя сюда перевели. Иногда они расправляют белые крылья и улетают куда-то, но всегда возвращаются. Офир утверждает, что в одну из них вселилась душа Иланы, а в другую – душа Йорама Мендельсона. Потому они и сидят у окна. Они тоже хотят быть рядом с тобой.
Амихай говорит, что Офир гонит пургу (а как иначе?).
Шахар Коэн тоже здесь, приехал из Словении вместе со своим партнером. Теперь он продает израильтянам недвижимость в Восточной Европе и между голами и ударами мимо штанги пытается убедить нас купить квартиры в Будапеште и Праге, потому что «случай с Ювалем показывает, что наша страна больна, и каждый разумный человек должен обеспечить себе спасательную шлюпку, а вам, если переберетесь за границу все вместе, будет легче».
Кстати, он и тебе пытается продать квартиру. И каждые несколько часов снижает цену в надежде, что это тебя разбудит.
Амихай утверждает, что лучше всего тебе проснуться, когда Бразилия забьет, и требует, чтобы мы тренировались кричать хором: «Йе-е-е!»
Лично я рассчитываю на книгу. На эту книгу.
Через неделю, за день до финала, я съезжу в типографию «Эфрони», заберу первый экземпляр и двину прямиком к тебе. Я встану рядом с твоей кроватью, наклонюсь над тобой и шепну тебе на ухо: «Ну вот, брат, четыре наших желания сбылись».
Потом я раскрою первый экземпляр и поднесу к твоему носу. Густой, сладкий запах новой книги отворит твои ноздри, твои глаза. А потом и твою память.
«Кто взял кубок?» – вероятно, будет первое, что ты спросишь, как только придешь в себя.
«Финал завтра, – отвечу я тебе. – Так что все еще впереди».