– Брось, не надо! – сказал Офир. – Я в последнее время все больше склоняюсь к сочинению рассказов. У меня полно историй, но, когда я в одиннадцать вечера прихожу домой с работы, нет сил даже компьютер включить.
– Поддерживаю! – подбодрил я его. – До следующего чемпионата у тебя куча времени. В любом случае переводчик на английский у тебя уже есть.
– Спасибо, друг. – Офир похлопал меня по плечу, и глаза у него заблестели. – Ты даже себе не представляешь, как нам повезло…
Черчилль быстро, пока Офир не пустил слезу, развернул свой листок.
– «К следующему чемпионату, – прочитал он самым серьезным тоном, – я планирую трахнуть как минимум двести восемь девчонок».
– Сколько-сколько? – захохотал Амихай. – Двести восемь? А почему не двести двадцать две? Или триста для ровного счета?
– Сам смотри, – объяснил Черчилль. – Четыре года, в году пятьдесят две недели. Одна девчонка в неделю – итого двести восемь. Да ладно, я пошутил. Вы что, правда поверили, что я потрачу желание на то, что произойдет и так?
– Прикалываешься, значит? – угрюмо спросил Амихай. Человеку, до скончания дней обреченному терпеть печальную Илану, мысль о том, что можно уложить в постель двести восемь разных женщин, наверняка туманила воображение.
– Само собой, – хохотнул Черчилль и зачитал свою записку: – «К следующему чемпионату я хочу провести громкий процесс. Имеющий большое общественное значение. Я хочу принять участие в деле, которое обернется социальными переменами».
Офир и Амихай восхищенно покачали головами, а я подумал, что мне после заявления Черчилля особенно неловко вслух называть свои желания.
– Давай, твоя очередь, – обратился ко мне Амихай.
Я посмотрел на свой листок. Хорошо хоть, не надо озвучивать все три пункта программы.
– «К следующему чемпионату я хочу по-прежнему быть с Яарой», – промямлил я.
Разумеется, они дружно на меня накинулись.
– Слушай, это несерьезно! – воскликнул Офир. – Мы знаем, что никакой Яары не существует!
– Пока мы ее не увидим, это желание не имеет силы, – вынес свой вердикт Черчилль.
– Наверняка какая-нибудь уродина, – заявил Офир, – потому он ее и прячет. – Он посмотрел на меня – обижусь или нет?
– Спорю на что хочешь, она косая, – предложил Амихай.
– У нее задница размером с аэродром.
– Сиськи до колен.
– Плечи как у грузчика.
– Она вообще мужик, поменявший пол. Раньше ее звали Яар.
– Ладно, – сказал я, – сдаюсь. Во вторник приглашаю вас всех к себе. Познакомитесь с ней.
Но в понедельник я перенес встречу на следующую неделю, сказавшись больным, а потом отменил и ее, под тем предлогом, что мы обещали навестить ее родителей в Реховоте. Конец моим метаниям положила сама Яара, полушутя-полусерьезно заметив: