– Не собирался я никому выдавать твою княжну, – наконец нарушил он тягостное молчание, нависшее над ними гораздо более тяжким саваном, чем ночная мгла. – Я вообще оказался здесь случайно. Может, тот, второй, с кем я попал сюда, и задумывал что-то такое, не знаю. Во всяком случае, я о том не имел ни малейшего понятия.
– Вообще-то я имела в виду вельможного пана Юрия Сологуба, смоленского наместника.
– А что с ним не так?
– Хм. Вообще-то не бывает такого, чтобы безродный смерд пинал боярина под зад. Он и заговаривать-то с ним права не имеет. Может только кланяться до земли да шапку ломать.
– Так, может, я его любя пнул. Со всем почтением. Просто хотел вознести его чуть поближе к небесной выси. Чтобы он там торчал еще более гордо.
Она то ли осуждающе фыркнула, то ли, стараясь сдержаться, прыснула со смеху. Точно разобрать было трудно.
– И все-таки не могу понять, кто ты и откуда.
– Да какая теперь разница? Честно сказать, я и сам порой не уверен, кто я и откуда. И какого черта тут делаю.
– Но как хотя бы тебя звать?
– Денис.
– Грек, что ли? Я – Ярина.
– Да, слышал, как тебя княжна называла.
При упоминании малолетней подопечной между ними снова почти ощутимо выросла стена неприятия. Она опять надолго ушла в себя, словно в ее силах было соткать из окружавшей их сумрачной завесы непроницаемую и ничем не пробиваемую стену.
«Уже начинаю думать о них как о живых людях», – поймал он себя на неожиданной мысли.
– Как ты появился на шляхе? – вновь ни с того ни с сего разомкнул уста тишины ее вопрос. В тот момент, когда он уже смирился и даже пообвыкся с тягучим безмолвием.
– Поляки выставили. Разули, раздели, отмутузили – и воткнули пугалом посреди дороги.
– То есть ты вроде как сам жертва и не считаешь себя в чем-то виноватым. – Не нужно было обладать каким-то специальным психологическим образованием, чтобы уловить нотки презрительного сарказма в вопросе. Поэтому он не стал ее разочаровывать.
– Ну, почему же? Вообще-то я сам начал ту стычку.
– В которой убили твоего спутника?
– Ага.
– Зачем?
– Надоело играться в казаки-разбойники и смотреть на все эти насупленные рожи. Как будто все происходит всерьез и на самом деле.
– То есть ты считаешь, что все это происходит не на самом деле?
– Нет, не считаю. Так оно и есть.
– Так ты из тех истовых богомольцев, кто считает царство небесное более реальным миром, чем наш, бренный? Просто ты не похож ни на блаженного, ни на святого. Или ты язычник?
– Нет. Просто из другого мира. Реального.
– Ясно. Все-таки блаженный.
– Нет, абсолютно нормальный. Может, именно поэтому хочу побыстрее вымарать себя из этой нарисованной картинки.