– Пусть даже сюда вам как-то посчастливилось прорваться, – угрюмо насупив карниз бровей, возразил воевода, – но обратной дороги точно не будет. И уж тем более – со двора, полного моими оружными людьми.
– Для них там нашли занятие, – постарался как можно более паскудно усмехнуться Кузьма.
– Так, значит, князья Глинские решили дать делу такой ход? Выкрасть ребенка. Сделки, стало быть, не будет…
– Выкрасть ребенка?!
Того, что Кузьма так взбеленится, никто, конечно, не ожидал. Вскрикнул он так, что посапывающая в его медвежьих объятиях княжна вздрогнула, съежилась осенним листочком и так, скукоженная, и замерла. Ладно хоть не проснулась.
– Выкрасть ребенка?! – уже тише повторил «сиделец», без тени страха и сомнения надвигаясь на знатного мужа. – Это вы, гнидья требуха, выкрали ребенка! А мы его, промежду прочим, обратно родителю вертаем!
На взрыв негативных эмоций попорченного рожей холопа боярин и бровью не повел. Спокойно перевел взгляд на Дениса.
– Никуда вы отсюда не уйдете. Раз не хотят князья по добру договариваться, значит, будем по-худому спор решать.
Закончить мысль ему не дали. Денис невольно вздрогнул, когда из-за занавески, служившей, по всей видимости, местным вариантом декора, визуально делящим помещение на две части, величаво выплыл еще один, доселе никем не замеченный персонаж. Судя по длиннополой хламиде, разложенной на груди метле бороды и торчащему из-под нее массивному кресту, род его общественной занятости не оставлял вариантов. Священник.
– Правильно ли я понял, сын мой, что эти разбойного вида тати пришли сюда за малолетней княжной Еленой? – Голосом он обладал глубоким, мерным и ровным, словно говорил морской прибой. Волосы едва тронула седина, а светлые, почти прозрачные глаза обвели собравшихся томным масляным взглядом. Кончики пальцев, едва торчащие из длинных и широченных рукавов, он изящно сомкнул в замок, водрузив на едва начинающее проглядывать под рясой пузцо.
– Будто ты того не ведаешь, – проворчал Сологуб. Хотя совсем непонятно было, что там мог ведать поп о заговорах, интригах, предательствах и прочих прелестях светской жизни.
– Ведаю, – вздохнул священник, приблизившись к столу. – Увы мне, ведаю. Но ты ведь и сам, должно быть, уже уразумел, что миром нам нынче с Москвой не разойтись. Хоть мы и попытались. А потому господь с ними, пускай идут. Ступай же, дочь моя. Скажешь, кто остановит, что по слову епископа смоленского деешь, – размашисто перекрестил он то ли Кузьму с девчонкой на руках, то ли стоявшую рядом с ним Ярину. Как бы то ни было, одноглазый пират в ответ на это лишь раздраженно хмыкнул, а набравшаяся вдруг откуда ни возьмись смирения нянька, наоборот, кротко склонила голову. Чего Денис от нее вообще-то никак не ожидал.