Но вовсе не с Денисом. Он снова сумел буквально в последний момент схватиться за изрядно обдерганный уже хвост синей птицы удачи – и совершил жесткую посадку животом на деревянное перекрытие крыши.
– Курву вам в печень! – захлебывался злобой внизу толстый десятник. – Обратно! Ставьте обратно лестницу! Уйдут!
– Чего развалился? Двигаем, раз уж мы здесь!
Ярина уже успела встать на ноги. Вернее, на одну: ступня второй, мажущая доски кровли жирными разводами крови, для любого рода передвижения с ее помощью сейчас никак не подходила. Девушка осторожно поставила ее на носок, стискивая при этом зубы от боли. Перехватив взгляд Дениса, насупилась еще сильнее:
– Ты чего, крови никогда не видал? Вылупился он. Ты бы лучше не за ранениями моими наблюдал, а за ляхами.
Чего-чего, а такое предложение Денис ожидал услышать меньше всего. Но, понятное дело, растерянность растерянностью, но взгляд на точеные бедра своей спутницы он все же послушно опустил. И вновь, хоть это было совершенно и не к месту и уж точно не ко времени, нашел их вполне привлекательными и аппетитными.
Проследив за направлением его взгляда, Ярина вспыхнула поярче иных атомных бомб – щеки ее налились отчаянным румянцем, губы сошлись в тонкую линию. Разлепить их ей стоило огромного труда.
– Двигаем дальше, бычье ты подхвостье! Вон туда!
И, не дожидаясь его, гордо развернулась и захромала в указанном направлении.
Им снова отчаянно повезло.
Кто строил свою усадьбу таким образом, сейчас выяснять было недосуг, но то, что эта зодческая находка может сослужить им добрую службу, а то и – чего доброго – спасти жизнь, было совершенно очевидно. Все клети, сараи, амбары и хлева соединялись будто бы в единую архитектурную группу с общей на всех кровлей. А если и не общей, то очень плотно одна к другой примыкающими крышами. И по ним вполне спокойно можно было добраться до жилых построек, которые на уровне второго этажа охватывала крытая галерея. Добравшись до нее, можно было либо запереться где-нибудь в доме, либо найти путь к дальнейшей ретираде. Ведь куда-то этот балкончик в любом случае должен был выводить.
Едва уяснив это, Денис в два прыжка настиг хромоногую спутницу, без особых сантиментов снова забросил ее себе на плечи – и понесся к спасению.
Доски гнулись, стонали, скрипели и наполняли воздух дребезжащим обещанием треснуть, развалиться и разойтись под ногами в любой момент. Парочка из них так и поступила, когда по ним загрохотали тяжелые, как неминуемый рок, сапоги погони. Суровая поступь быстро сменилась сухим треском дерева и злющими криками людей, провалившихся вниз. Кого конкретно касались их проклятия, утверждать было сложно, но общий смысл ядреной и отчаянно матерной тирады уловил даже Денис. И без помощи своего суфлера. Один из познавших прелесть низвержения даже успел нажать на спусковой крючок своего мушкета. Но так как процесс прицеливания был запорот на корню, то пуля ушла куда-то в отчаянную высь, в безмолвное и безразличное небо. Оперенное древко плотоядно пропороло воздух у самого плеча, но, слава видеокарте, снова пролетело мимо. Оно нерешительно клюнуло один из витых столбов, поддерживающих крышу резной балюстрады, к которой несся Денис, и отрекошетило куда-то в сторону.