– Ну, типеря-тя вскрою твою пузу, падаль, – плотоядно пообещал он. – Тута воеводы нету.
– А он знает, что ты бросил свой пост на его подворье и подался за деньгами, что посулил поляк?
– И не узнает. Сяс тебя прирежу – и обратно. Кабан хоть и орал: «Пали», но до этого велел своим консять всех беглецов, акромя тебя. Так что на бырысы его мне плевать, а Сологуб мне токмо спасибо сказет.
– Ты или воняй в сторону, или сходи к зубному. Пусть он тебе спасибо скажет.
И Денис снова сделал то единственное, что могло стать козырем в игре с более умелым мясником, – сделал неожиданный ход. Без замаха обеими руками швырнул топор в скалящуюся щербатую репу. Рыжий ругнулся, выбросил вперед обе руки и отбил летящий в лицо подарок. А потому упредить следующий выпад противника не смог. Тот ринулся вперед и со всего размаху врубился плечом в его живот. На пол упали оба. Щербатый, чертыхаясь, пару раз махнул ножом, пытаясь достать проныру, но порезал только воздух. Когда оба, тяжело дыша, поднялись на ноги, Сологубов стражник виртуозно покрутил кинжал меж пальцами.
– Сто, все выкрутасы консились?
– Один остался.
И Денис щелкнул кнутом на короткой ручке. Тем самым, что, как он запомнил по предыдущей их встрече, рыжий держал за голенищем сапога. Тяжелый кончик хлыста пропорол кожу на морде шепелявого, рассекая надвое его нос. Он вскрикнул и схватился за окровавленное лицо.
Именно в этот момент в сантиметре от уха Дениса – того самого, что было прострелено – гнусаво пропел арбалетный болт. И воткнулся щербатому аккурат меж воздетых к лицу пальцев. Точно в лоб. Денис развернулся к стрелку.
Ярина.
– Долго возился.
Рыжий с грохотом рухнул на спину.
– А если бы попала в меня?
Она пожала плечами:
– Стал бы чуть краше. И уж точно умнее. А может, и покинул бы наконец этот постылый мир. Или уже передумал?
– Нашел другой путь.
– Да? И когда успел?
– Не поверишь. Гловач указал.
– Когда увел тебя из поруба?
– Именно для того и увел.
Со двора снова бахнули выстрелы. Рассерженная стайка пуль впилась в балки и перекрытия, выбивая труху и деревянные волокна.
– Уходим отсюда! – Один из лазутчиков Глинского, разрядив самострел в сторону польских стрелков, глядел на них хмуро и подозрительно.
– Княжны Елены с вами нет? – тут же напустилась на него, вспомнив, видимо, о прямых своих обязанностях, милитаризированная нянька.
– Ее увели.
– С безухим татем?
– Он сказал, что уносит ее от погони, а двое полюбовников прикрывают их отход. Мы уж подумали, что какие-то католики-садомиты припрутся. Хотели позволить погоне их порубать. Но тут появились вы. Безухий не сказал, что одна из вас – баба…