В числе прочего Свен поднял и бумажник. Он подумал, что надо его забрать и отнести в дом, а то так и увезут на эвакуаторе. Но бумажник выскользнул из его замерзших пальцев. Пришлось опять шарить по полу.
Он поднял с пола фотографию и, повернув её к свету, который падал со стороны машины аварийной бригады, посмотрел.
На снимке была Эва. Она была сфотографирована на фоне какого-то дома. Свену подумалось, что, похоже, снимок сделан где-то в Америке ранней весной. Солнце золотило Эве волосы, светило в лицо. Она казалась очень хрупкой. Она улыбалась, но в её серых глазах была грусть.
Свен сел на сиденье и какое-то время так сидел, глядя на неё. В сердце у него разливалась тоска – и еще какое-то щемящее чувство, от которого становилось тепло. Тепло от того, что он её увидел, но одновременно больно. И почему-то ему показалось, что у неё очень мало сил.
– Ну, малыш, не бойся, – сказал Свен, глядя на фотографию. – Всё будет хорошо.
Потом он вернулся в дом. Мать как раз собиралась ложиться. Их незваный гость спал в гостиной.
Свен сказал ей:
– Я завтра сам его отвезу в Стокгольм.
Мать согласно кивнула и ушла в свою комнату.
Спать ему по-прежнему не хотелось, и он пошел в гараж. А там обнаружил, что телефон заливается трелью. Он снял трубку.
* * *
– Скажи мне правду, – настойчиво потребовала Эва.
– Я говорю правду.
– Почему он у тебя?
– Я предложил остаться. Он сейчас спит. Завтра я привезу его к тебе. Не нервничай и ложись спать.
Свен услышал, как Эва заплакала.
– Что случилось? Почему ты плачешь? – испугался он.
– Свен, я же знаю, что ты хотел сделать тогда. Прости меня и его. Прости нас, пожалуйста! Мы перед тобой виноваты. Я виновата.
Он долго соображал, что нужно сказать, а потом до него дошло.
– Я привезу его к тебе живым и более или менее здоровым, – сказал он. – Но ты проследи, чтобы он сходил к неврологу. У него две шишки на лбу. И, знаешь, это не я сделал!
Последнюю фразу он не собирался говорить, но всё же сказал, и прозвучала она резко.
Эва, всхлипнув, спросила:
– Правда?
– Правда. Пожалуйста, ложись спать. Завтра он будет у тебя.
– Прости меня, – еле слышно повторила она.
– Завтра, – сказал Свен. – Завтра увидимся, и я тебя прощу.
Он и сам не знал, почему так сказал. Вырвалось. Обидно стало, что она думала о нем так – что он способен причинить вред пострадавшему в аварии, беспомощному человеку. И только потом понял: она ведь не знала или не была уверена, что Альф попал в аварию, тем более в такую. Вот и вообразила себе черт знает что. Альф ей, кажется, сказал, что возникли проблемы с машиной и он будет дожидаться эвакуатора. Свен стал подыскивать слова, чтобы объяснить, но Эва уже повесила трубку.