– Ха, – вдруг загорелся Альф. – Отличная мысль, приятель! Там же можно насмерть грохнуться. Нормально, как положено, как доктор прописал. А не как этот чертов показушник!
– Какой показушник? – спросил Ульф. Не будучи членом байкерской тусовки, он не знал про аварию и травмы Свена.
– Да так, один тип, – отмахнулся Альф.
– Кто такой?
– Ну его к черту! Пиши телефон.
Подумав, Ульф сказал:
– Нет, я тебе его не дам, раз ты собрался убиться. Ты ж мне друг, зачем мне это надо?
– Это шутка, блин! Мой юмор не знаешь, что ли? Пиши давай.
Наутро Альф, проснувшись, нашел в кармане куртки бумажку с номером телефона человека на киностудии и дальше не раздумывал.
Эва перебралась в Льеж в начале июля. Она поселилась в уютном пансионе в старой части города, познакомилась с Мириам, хореографом и партнершей Колина по сериалу, и приступила к подготовке к своей будущей роли.
Мириам чем-то напомнила Эве танцовщицу Кристину Ойос из фильма «Кармен», только волосы у неё были светлыми и довольно короткими. Специализацией Мириам были шоу-данс и джаз-балет. Эва занималась у неё через день.
Она очень скоро полюбила Льеж. Та часть города, где она жила, находилась на холме. Узкие улицы были пешеходными, вместо тротуаров здесь повсюду были каменные ступеньки, подъемы и спуски, спуски и подъемы. Французские надписи и вывески вокруг – поначалу Эве было довольно сложно ориентироваться, ведь этот язык она никогда не учила. Но вскоре она начала ощущать странное родство с этим местом, могла часами бродить по переулкам, среди стен, которым исполнилось много веков, ощупывать их руками. Она гуляла по выходным: вторая половина дня в воскресенье у неё была обычно свободной.
Эва не ожидала, что какой-то другой город сможет затмить в её душе Стокгольм. Но Льежу это удалось. И французский язык, который она начала изучать под руководством частного учителя, бельгийца по имени Реми, стал вытеснять из её головы шведский, да так быстро, что ей становилось не по себе.
Почему её поселили именно в этой части Льежа, было понятно. Скорее всего, героиня сериала родом отсюда. Но это было пока всё, что Эва знала о ней; Мириам в ответ на вопросы прямого подтверждения не дала, но сказала, что «тепло», а остальное ей расскажет Колин, когда приедет. Эве даже не было известно, жива ли таинственная танцовщица до сих пор; она решила считать, что жива, просто переехала куда-нибудь. Так было проще.
* * *
В конце июля Эва в очередной раз позвонила домой. У неё была договоренность с родителями, что она будет выходить на связь сама. На случай экстренной связи у родителей был лондонский номер Колина и еще один запасной контакт в Амстердаме. Где именно живет их дочь, они не знали. Только знали, что во французской части Бельгии. Эва слала им открытки из Брюсселя, Льежа и Шарлеруа. В телефонных разговорах с родителями она не была ограничена – расходы оплачивал Колин – но всё же старалась совершать только короткие звонки.