Но когда позывы прекратились, пришло понимание и того, что произошло, и того, что этому были свидетели: мать и Гай.
Они присутствовали и в тот раз, когда она поняла, что беременна Айрис.
Прижав трясущуюся руку ко рту, Мэдди вспомнила, с какой легкостью Гай тогда обо всем догадался. Она не сомневалась, что так будет и сейчас. Ее осенило, что он присматривался к ней все эти дни, наблюдая ее зевки, ранние отходы ко сну и частое посещение туалета.
Как глупо, что она старалась не придавать этому значения!
Мэдди не могла заставить себя взглянуть Гаю в лицо. Она проглотила остатки желчи, пытаясь осмыслить, насколько необратимо то, чему она только что позволила случиться. Поискать выход. Или хотя бы потянуть время. Но понимая, что вечно так продолжаться не может, заставила себя повернуть голову.
Гай стоял в нескольких шагах от нее. На нем всё еще была его врачебная одежда. Его глаза — ласковые, добрые глаза — были устремлены на нее, во взгляде читались огромная усталость, тревога и еще надежда.
Его глаза улыбались.
Он улыбался.
Эту улыбку Мэдди никогда не забудет.
Она говорила: «Теперь я тебя никуда не отпущу».
Она напоминала: «За месяц может произойти многое».
Дом престарелых «Высокие вязы», Англия, август 1976 года
Для лета погода была довольно прохладной и дождливой. Туманная дымка лежала на лужайках перед «Высокими вязами», покрывая траву и засаженные цветами клумбы бесчисленным множеством мелких блестящих капелек. Порой Люку казалось, будто он их вдыхает.
«Да разве это дождь?» — с улыбкой заметил однажды Арнольд. Люк это запомнил. Тогда они были в старом саду Пятого королевского госпиталя. Люк улыбнулся, вспомнив своего доктора и тот уголок, который ему так полюбился: опавшие яблоки, журчащий ручеек, казавшийся ему таким родным (Люк предположил, что он напоминал ему о саде на берегу реки в Ричмонде), кусты, обсыпанные ягодами. И канонада. Его улыбка померкла при воспоминании о тех звуках, о том, как они с Арнольдом слушали зловещий рокот на Сомме; бомбардировка была такой силы, что ее было слышно через пролив.
Люк даже сейчас слышал тот грохот.
Подобные звуки не забываются.
Еще он вспомнил, как в тот день ему очень хотелось с чем-то сравнить шум дождя. То, что ускользнуло от него тогда, потом с лихвой к нему вернулось.
Как возвращалось и сейчас.
Но теперь ему стало ясно, что это было за сравнение. Люк запрокинул голову, посмотрел в бездонное небо, ощущая капли дождя на щеках, на губах, и подумал об Индии, об индийских дождях — какими непохожими на этот они были летом перед началом войны!