- Олл раит, отключите его и ведите сюда, - скомандовал он.
Подполковник справа от генерала протянул руку, нажал кнопку и произнес в микрофон: - Выпустите дублера!
Люди, сидевшие в огромном высоком ангаре, вскочили на ноги и побежали к угловатому приземистому металлическому боксу в центре помещения. Распахнулась металлическая дверь. В нес вошли два сержанта и военврач. Провода и датчики были осторожно отсоединены от тела сержанта Ферриса. Врач пощупал его пульс, поднял веко и заглянул в расширенный зрачок. Приложив ухо к груди, послушал гулкие удары уставшего от чрезмерной работы сердца. После этого Ферриса осторожно положили на носилки.
Врач подошел к окруженному свитой генералу, глядящему на лежащее на носилках обессиленное тело.
- Он в полном порядке, сэр. У него было нечто вроде галлюцинаций, но сейчас он вполне вменяем.
Генерал кивнул.
- Я могу поговорить с ним?
Военврач кивнул, и восемь затянутых в форму людей направились к носилкам, цокая подковками башмаков по бетонному полу ангара. На левом плече каждого была эмблема, указывающая на их принадлежность к Подразделению Космических Технологий ВВС США. Они приблизились к носилкам, генерал нагнулся и внимательно посмотрел в лицо сержанта Майка Ферриса.
Глаза Ферриса были теперь открыты. Он повернул голову, встретился взглядом с генералом и слабо улыбнулся. Лицо его было изможденным, бледным, заросшим. На нем отчетливо читались следы мучений, одиночества, страданий, причиненных более чем двумя сотнями часов заключения в металлической коробке. Вот именно так выглядел после шока каждый тяжелораненый, виденный генералом.
И хотя он не знал Ферриса... точнее, не знал лично, ибо до того, как дать добро на эксперимент, тщательно изучил все шестьдесят машинописных листов его дела, теперь он чувствовал, что знает его очень хорошо. В течение более чем двух недель он пристально наблюдал за сержантом по телевизору, изучал его более тщательно, чем когда-либо один человек изучал другого.
Генерал напомнил себе, что сержант заслужил медаль. Он сделал то, чего до него не делал никто. Он оставался в одиночестве в течение двухсот восьмидесяти четырех часов во время инсценированного полета на Луну в коробке размером пять на пять, в которой в точности воспроизводились все условия полета. Датчики и сенсоры передавали информацию о самочувствии "космонавта". Они измеряли его кровяное давление, контролировали сердечную деятельность и интенсивность дыхания. Кроме того, они дали цепную информацию о точке, в которой человек может сломаться, о пределе, после которого он уже не в состоянии выносить одиночество и начинает искать пути борьбы с ним. Это был тот самый момент, когда сержант Феррис начал нажимать сигнальную кнопку. . - .